Констанция села.
— Полагаю, вы вряд ли в курсе, — продолжал полицейский, — что магазинные воры в этом городе каждый год выносят добра на пару миллионов долларов. Такова цена, которую приходится платить за то, что товары свободно лежат на витринах. И цена эта слишком высока. Случаи магазинного воровства составляют самый большой процент нераскрытых дел департамента. Теперь большинство универсамов объединили свои усилия в целях искоренения таких преступлений; уже составляется общая картотека фотографий пойманных мошенников. Но, похоже, на эту девушку у нас ничего нет, как нет и в других магазинах, с которыми мы обмениваемся фотографиями и информацией.
— Наверное, это ее первое правонарушение, — заметила Констанция, словно думая вслух.
Как ни странно, она испытывала к девушке скорее симпатию, чем неприязнь.
— Вы имеете в виду, что она попалась в первый раз, — поправил здешний детектив.
— Я ничего не могла с собой поделать, — всхлипнула девушка. — Иногда меня охватывает непреодолимое желание украсть. Я просто не могу удержаться!
Она продолжала конвульсивно всхлипывать, как будто могла вот-вот потерять самообладание. А потом расплакалась так, словно у нее разрывалось сердце.
— Ох, да ладно вам! — с досадой воскликнул мужчина. — Хватит реветь!
— И все-таки, — задумчиво сказала Констанция, пристально наблюдая за девушкой и обращаясь скорее к самой себе, — когда кто-то приходит в магазин и видит товары ценой в тысячи долларов, как тут не испытать искушение? А если товары открыто лежат на прилавках, стоит ли удивляться, что какая-нибудь девушка или женщина поддается этому искушению? Прямо перед ее глазами и чуть подальше, но там, куда тоже можно дотянуться, лежат всевозможные вещи, а их так хочется иметь. Никто на нее не смотрит. Продавщица занята другим покупателем. Остальное — легко. А потом появляется охранник магазина… и ее хватают.
Девушка почти перестала плакать, прислушиваясь к словам Констанции.
— Ох, вы не понимаете! — всхлипнула она. — Никто не понимает! Дело не в том, что мне что-то очень хочется иметь! Я просто… не могу удержаться… А потом… Думаете, мне нравится так поступать? Я ненавижу, когда такое случается! И я ужасно боюсь. Я не хотела воровать, просто торопилась домой… Что же мне теперь делать? Что делать?
Констанции было очень ее жаль. Она перевела взгляд с залитого слезами лица на кучку товаров на столе, потом посмотрела на бдительного стража порядка. Да, девушка украла очень ценное кольцо с бриллиантом, к тому же у самой Констанции. Но кружевные платочки, всякие безделушки, лежащие на столе, были отвратительно дешевыми и не стоили того, чтобы ради них рисковать.
Вернулся человек, ходивший за продавщицей, и Констанцию отозвали в сторону для беседы.
— Вы видели эту леди у прилавка? — спросил детектив продавщицу.
Та кивнула.
— А эту женщину? — он показал на воровку.
— Да, я ее помню.
На этом формальности опознания были почти завершены.
— Вы можете рассказать еще что-нибудь о случившемся? — спросил детектив Констанцию, когда они повернулись к столу и Констанции вернули кольцо. — Будете подписывать заявление?
Мгновение Констанция смотрела ему в глаза.
— Я получила обратно свое кольцо. Вы получили обратно все украденные товары. Кроме того, ее нет в вашей картотеке. Она вовсе не выглядит профессиональной преступницей. Нет… Я не буду выдвигать против нее обвинения! — решительно заключила Констанция.
Девушка посмотрела на нее с благодарностью. Детектив приготовился спорить, но Констанция не пожелала это обсуждать.
— Я не буду выдвигать обвинения! — решительно повторила она. — Но я скажу вам, что сделаю. Если вы отпустите Китти Карр, я за ней присмотрю. Освободите ее под мою ответственность.
Констанция извлекла из своей сумочки карточку покупателя и протянула детективу. Тот внимательно прочел все от корки до корки и задумчиво посмотрел на нее.
— Открытый кредит… Хорошая покупательница… Быстро оплачивает кредиты, — наконец пробормотал он себе под нос. Минуту он колебался, потом сел за стол. — Миссис Данлап, я выполню вашу просьбу.
Детектив вынул из ящика стола бланк, заполнил и протянул Китти Карр вместе с автоматической ручкой.
— Подпишите здесь! — отрывисто велел он.
Констанция наклонилась и прочитала бумагу поверх плеча неудачливой воровки. Это был бланк об освобождении: «Я, Китти Карр, проживающая на Ист-стрит, незамужняя, возраст двадцать семь лет, компенсирую сумму в один доллар, тем самым признавая, что завладела следующей собственностью, не уплатив за оную и не имея намерений уплатить впоследствии… И несмотря на то что я виновна в воровстве, по причине отказа потерпевшей заводить дело я обязуюсь навечно освободить компанию «Стаей» или ее представителей от любых жалоб и претензий, которые я смогла бы выдвинуть против означенной компании или против ее представителей и агентов».