— Вы прочли его?
— Я ревнива. И подумала, что оно, может быть, от дамы. Но ошиблась, и так рада!.. Оно от мужчины, Курт. В нем ничего особенного. Какой-то ваш приятель… погодите, как его звать?.. Кажется, Юлиус… Юлиус… Вспомнила: Юлиус Олендорф! Это ваш друг?
— Да! Но что он писал?
— Могу вас порадовать: этот Олендорф завтра или послезавтра будет здесь!.. Вы служили где-то вместе, он получил сюда командировку и вот написал. Я так поняла: Олендорфу нужна квартира, он хочет, чтобы вы помогли ему. В конце спрашивает: цел ли автомобиль, который он продал вам? Вот, кажется, и все. Ничего интересного. И вряд ли стоило так волноваться и переживать.
Аскер повернул машину и повёз Анни Гельвиг домой.
— Я наказана? — капризно надула губы девушка.
— Нет. — Аскер старался говорить спокойно. — Просто мне надо немедленно разыскать письмо. Я так ждал его…
— А сами три дня не приходили на почту!
Разведчик прикусил язык.
Глава четырнадцатая
1
Оставшись один, Аскер поехал в гостиницу. Сосед его лежал в постели.
— Спали? — спросил Керимов.
— Спал. Я просидел в кабинете до вечера и страшно устал.
Говоря так, обер-лейтенант Орентлицер лгал. Вместе с Грегором Остом он весь день был в районе леса, где скрывались беглецы из лагерей. Ост, под началам которого продолжал работать Орентлицер, приказал ему вновь быть на месте рано утром и сменить агента, оставленного в лесу на ночь.
— А пока, — продолжал Ост, — отправляйтесь к себе и как следует пошарьте в вещах оберштурмфюрера Краузе.
— Но я дважды рылся в них — там все чисто!
— Сделайте это третий раз и весьма тщательно.
— Что-нибудь новое? — На лице Орентлицера отразилось острое любопытство. — Говорите, я же ничего не знаю!
Ост усмехнулся.
— Четверть часа назад пришла такая весть, что у меня дух захватило!.. Нет, нет — это не о Краузе, о другом…
— О ком же?
— О другом… Кажется, мы изловим, наконец, этого чеха!
— Он и Краузе связаны?
— О Краузе пока ничего нового. Пока только чутьё… Идите, действуйте, а я, может быть, позвоню вам позже. Кстати, пора и мне. — Ост поглядел на часы. — Сейчас предстоит весьма серьёзное дельце.
Орентлицер сгорал от любопытства, но так и не узнал ничего нового. Он направился в гостиницу и добросовестно исследовал чемодан и постель соседа. Лёг Орентлицер с приятным сознанием честно исполненного долга.
2
Вечером, приехав домой после совещания в абвере, группенфюрер Вейс с облегчением вздохнул. В этот субботний вечер никаких дел не предвиделось, и он мог посвятить его любимому занятию. Генерал стянул тесный мундир, с наслаждением облачился в мягкую фланелевую куртку и прошёл во флигель, где вдоль стен длинными рядами тянулись клетки с птицами. Здесь было несколько попугаев, которых Вейс самолично выучил говорить, с десяток канареек, пара сибирских щеглов, какие-то другие птицы и даже соловей. Последний, несмотря на все усилия Вейса, петь в неволе отказывался. Группенфюрер делал все, чтобы сломить упрямство птицы, но ничего не добился. Сегодня он намеревался применить новое средство, которое ему посоветовал знакомый профессор-орнитолог.
Вейс прямикам направился к клетке соловья, но вошла горничная и позвала генерала к телефону.
Звонили из абвера. Несколько минут Иоганн Вейс слушал, затем потребовал машину и уехал.
Вскоре он уже входил в свой служебный кабинет. Дежурный подал лист бумаги. Это была расшифрованная телеграмма. Внизу стояла подпись: адмирал Канарис.
Руководитель германской контрразведки сообщал, что службой безопасности Праги несколько часов назад разгромлена группа боевиков-чехов. При этом раскрылось, что чехи выкрали гауптштурмфюрера СС Гуго фон Герхарда и заслали в опекаемый группенфюрером Вейсом абвер двойника фон Герхарда. Адмирал Канарис выражал надежду, что уж теперь-то группенфюрер сможет разыскать и обезвредить чешского разведчика, которого так давно и безуспешно ловит.
Письмо было составлено в самых язвительных выражениях, и Вейс понимал, что это почти отставка. Сколько-нибудь поправить дело он сможет только в том случае, если сейчас, сию же минуту схватит вражеского агента. Он распорядился, чтобы немедленно вызвали Грегора Оста.
Ост и Орентлицер, только что прибывшие из леса, находились в управлении.
Грегор Ост выслушал указания генерала, вызвал по телефону помощников, в ожидании их спустился к Орентлицеру. Он хотел было взять с собой и его, но в свете последних событий у Оста с новой силой возникли подозрения в отношении Курта Краузе. Поэтому Орентлицер и получил задание произвести очередной обыск в вещах оберштурмфюрера.
Кроме того, в кармане Грегора Оста лежало перехваченное письмо Юлиуса Олендорфа Курту Краузе. Судя по штемпелю на конверте, Олендорф служил в той самой группе войск генерала фон Штумпфа. Значит, он и мог решить сомнения Фогта в отношении Краузе. Завтра или послезавтра Ост встретит Олендорфа, покажет ему Курта Краузе и тогда, наконец, все выяснится.
Вскоре помощники прибыли. Ост усадил их в машину и повёз в гостиницу. Там, у её входа, агентов обнаружила Марта…
В тот вечер генерала Вейса ждала ещё одна неожиданность. Зазвонил вновь берлинский телефон. Переговорив, генерал поспешно набрал номер Вальтера Гасселя.
— Готовьте свой товар, — сказал он, — поедете его продавать… Нет, не завтра, а сегодня, сейчас.
— Что-нибудь случилось? — опросил Гассель.
— Нет. Впрочем, не знаю. Таков приказ. О транспорте не беспокойтесь. Все будет обеспечено.
3
Раздевшись, Аскер скользнул под одеяло. Он лежал в темноте с широко открытыми глазами, плотно сжав губы и сцепив на груди пальцы. Кто взял адресованное Курту Краузе письмо? И почему взяли? Что это, обычная проверка, вроде той, которую он устроил фон Герхарду, или же какие-то подозрения? Ничего этого Аскер не знал. В голове тяжело ворочался клубок мыслей. Одна догадка сменяла другую. Но все это были только догадки. Они ничего не прояснили. Быть может, завтра он что-нибудь установит?
Завтра!.. Аскер шумно вздохнул и прижал руки к разгорячённому лбу. Да, завтра многое должно произойти…
Утром Аскер принял голодный душ, побрился. Вернувшись из умывальной в номер, он не застал там Орентлицера. Впрочем, поглощённый своими мыслями, он и не заметил его отсутствия.
Разведчик спустился в ресторан, позавтракал, затем вывел автомобиль и поехал к стадиону.
Стадион был за городом. Аскер подъехал к нему, когда матч уже начался. Он поставил машину и торопливо направился к трибунам.
Разная собралась здесь публика. Часть мест занимали солдаты и раненые из соседнего госпиталя, какие-то штатские. На правом крыле особняком разместилась большая группа офицеров.
Ряд за рядом осматривал Аскер трибуны, пока не увидел «Бешеного». С ним был и Хаммер. Они напряжённо следили за игрой. «Бешеный» выглядел теперь не холодным, замкнутым человеком, как в тот вечер, когда Аскер впервые увидел его, — но обычным футбольным зрителем. Он громко аплодировал, когда брала верх команда, за которую «болел», ёрзал на месте и жмурился при удачах её противника.
Аскер перевёл взгляд на поле. Класс игры армейской команды был невысок — он в этом убедился ещё на тренировке. Сейчас стало ясно, что очень посредственен и противник. Команды играли плохо и грубо. Футболисты кучей кидались за мячом, оставляя ворота без достаточной защиты, мешали друг другу, горячились.
Армейские футболисты были одеты в светлые футболки, их противники — в темносиние. Команда, в которой скоро предстояло действовать Керимову, проигрывала уже 1:0. Душой её был лейтенант Зейферт. Он из кожи вон лез, чтобы сравнять счёт. Вот он получил мяч, обработал его и пошёл к воротам противника. Наперерез устремились защитники. Один из них нагнал Зейферта и сильно ударил по ноге. Зейферт вскрикнул и упал, его унесли с поля на руках.
Вскоре истекло время первой половины матча.