В имении Чевингтон было принято, что джентльмены спускались завтракать в общую залу, в то время как почти всем дамам завтрак приносили в спальню.
Граф встал рано, так что в столовой, кроме лорда Яксли, было еще только двое мужчин - один известный государственный деятель и выдающийся законодатель беговой дорожки. Все они уже сидели за столом, просматривая колонки спортивных новостей; газеты лежали перед ними на специальных подставках так, чтобы удобно было читать.
- Все газеты только и говорят, что о Делосе, причем в самых восторженных выражениях, - заметил лорд Яксли, увидев графа, входящего в залу. - Они восхищаются им, называют его вторым Эклипсом; думаю, это должно тебе понравиться.
Не отвечая, граф прошелся вдоль ряда аппетитных, дымящихся блюд и закусок, стоявших на столике у стены. Несколько лакеев ожидали, пока он сделает выбор, чтобы тут же броситься выполнять приказания.
Выбрав наконец блюдо по своему вкусу, граф уселся за длинный, накрытый белоснежной скатертью стол, и дворецкий, почтительно наклонившись к нему, тихо спросил, какой напиток он предпочитает - чай, кофе или пиво.
Граф заказал кофе, заметив, что остальные выбрали пиво, за исключением одного из владельцев скаковых лошадей, который уже с утра пил брэнди.
- Как ты полагаешь, чем кончится первый заезд? - спросил лорд Яксли.
Он всегда бывал не в меру разговорчив за завтраком, и это часто вызывало раздражение других мужчин.
- Думаю, первой придет лошадь лорда Дерби, - ответил граф, впервые открыв рот с тех пор, как вошел в столовую.
- Я так и знал, что ты это скажешь, - заметил лорд Яксли. - А вот некоторые газеты утверждают, что лучше ставить на Поучера.
- Я видел его на скачках в Донкастере, - вмешался в их разговор владелец скаковой лошади. - Мне лично кажется, что он не слишком вынослив, хотя на коротких дистанциях ему, может, и удастся выйти победителем.
Лорд Яксли как раз собирался поговорить о достоинствах других лошадей, участвующих в скачках, как в столовую вошли новые гости; среди них были лорд Джордж и лорд Пальмерстон.
Оба они сердечно поздоровались с графом; это горячее, искреннее приветствие должно было означать, что они уже начисто забыли о том злосчастном эпизоде, свидетелями которого невольно явились прошлой ночью.
Лорд Яксли вовлек лорда Джорджа в бесконечную дискуссию о том, справедливо или нет обвинили вчера одного из участников последнего заезда, что он якобы пытался оттеснить соперников с беговой дорожки и вывести их из состязания; их затянувшийся спор был на руку графу - по крайней мере, он мог сосредоточиться и попытаться прочитать лежавшую перед ним газету. Граф в молчании закончил свой завтрак.
Выпив вторую чашку кофе, он собирался уже подняться из-за стола, когда к нему подошел дворецкий.
- Простите, милорд, но ее светлость хотела бы поговорить с вами. Она просит вас ненадолго подняться в ее будуар.
- Через минуту я буду к ее услугам, - ответил граф.
Дворецкий распахнул перед ним дверь и проводил вверх по лестнице, а затем и по коридору в ту часть дома, где располагались личные апартаменты леди Чевингтон.
По дороге граф размышлял, не следует ли прямо обвинить ее в том, что все происшедшее прошлой ночью было подстроено ею умышленно? Потом он подумал, что это бессмысленно и у него все равно ничего не вышло бы, кроме некрасивой сцены.
Ему было ясно, что леди Чевингтон отречется от всего и заявит, что понятия не имела о намерениях своей дочери.
Она может доказать это тем, что ожидала ее к обеду и была уверена, что Калиста спустится к гостям и примет участие в танцах.
Только в самую последнюю минуту дочь сообщила ей, что чувствует себя плохо и не сможет спуститься, но ей в это время нужно было занимать многочисленных гостей, и она никак не могла бы подняться к Калисте до тех пор, пока бал не закончился и общество не начало расходиться.
Нет, подумал граф, ничего не остается, как только принять все происшедшее с милой улыбкой и дождаться того момента, когда можно будет обсудить все это с Калистой.
Дворецкий распахнул перед ним дверь и ввел его в будуар леди Чевингтон.
Комната была такая, какой и ожидал увидеть ее граф, - благоухающая цветочными ароматами, изысканно, со вкусом обставленная, вся выдержанная в нежно-голубых тонах, служивших прекрасным фоном для светлых золотистых волос и бело-розового цвета лица ее светлости.
. По стенам были развешаны великолепные картины кисти французских художников, а одного взгляда, брошенного графом на безделушки, стоявшие на столиках, было достаточно, чтобы понять, что леди Чевингтон собрала здесь такие сокровища, о которых мог только мечтать какой-нибудь знаток искусства и коллекционер.
Хозяйка этого будуара в утреннем платье из тонкого полупрозрачного муслина, обшитого кружевами, мягкими складками обтекавшего ее стройную фигуру, сидела у своего секретера.
Заслышав шаги графа, она встала. Она молча ждала, пока дворецкий выйдет и прикроет за собой дверь, потом сказала:
- Я попросила вас прийти ко мне, милорд, поскольку случилось кое-что весьма неприятное и непредвиденное.
Граф удивленно, выжидательно приподнял брови.
- Калиста сбежала!
Это было совсем не то, что граф ожидал услышать, и он стоял, ошеломленный, не веря своим ушам.
- Сбежала? - с недоумением повторил он. - Куда?
- Не имею ни малейшего понятия, - ответила леди Чевингтон. - Мне известно только, что она оседлала своего Кентавра и выехала из дома рано утром на рассвете.
- А не могла она поехать к каким-нибудь своим друзьям?
- Маловероятно. Впрочем, я уже послала грума в одно имение по соседству, где живет единственная подруга, с которой Калиста поддерживает близкое знакомство, но я почти уверена, что там никого нет сейчас. По-моему, их семья недавно уехала. Так или иначе, не думаю, чтобы Калиста обратилась к ним за помощью.
- Вы считаете, что ей нужна чья-то помощь? - спросил граф, переходя в наступление.
- Я подумала, не говорила ли она с вами о чем-нибудь, что могло бы натолкнуть нас на мысль, где она могла укрыться?
- Так вы признаете, что она хотела найти укрытие? - произнес граф обвинительным тоном.
- Я ничего не признаю - резко возразила леди Чевингтон. - Представляю, как должно быть стыдно девочке после того, что произошло прошлой ночью! Естественно, она хотела куда-нибудь скрыться, быть подальше от посторонних глаз! Но она не могла уйти надолго. Как бы там ни было, пока что, я думаю, ни вам, ни мне лучше никому не сообщать об этом.
- Мне не о чем говорить, и я не собираюсь никому ни о чем сообщать, ответил граф. - Не могли бы мы с вами побеседовать откровенно, начистоту?
- Не вижу в этом никакой необходимости, - возразила леди Чевингтон, глядя прямо ему в глаза. - Разумеется, ваша свадьба с Калистой состоится, только о помолвке будет объявлено несколько позже. Мы не можем этого сделать, пока она не найдется.
- Я уверен, что и она понимала это, когда решила уйти из дома, саркастически заметил граф.
Леди Чевингтон прошла через комнату и остановилась у камина.
- Не думайте, что мне доставляет радость такая ситуация, - произнесла она. - Куда могла уехать Калиста? И как - если только она не захочет вернуться домой - собирается она заботиться о себе и о своей лошади?
- Полагаю, она захватила с собой некоторую сумму денег?
Леди" Чевингтон пожала плечами.
- Не знаю, что и думать об этом. Мисс Эйнсворт, гувернантка моей младшей дочери, уверяет, что у нее могло быть с собой всего лишь несколько фунтов, не больше.
- Несколько фунтов? - воскликнул граф. - Но это просто смешно! , - Я думаю, это внушает надежду, - заметила леди Чевингтон. - Когда Калиста поймет, что на эти деньги прожить невозможно, она вернется домой. Это ведь очевидно, не так ли?
- Мне кажется, вы не совсем понимаете ситуацию, - резко возразил граф. Вы представляете себе хоть немного, как опасно для девушки, такой юной и привлекательной, как Калиста, путешествовать одной, без какого-либо покровительства и без денег?