Противник пришел в ярость: где же плавучая батарея? Но больше наступать не пытался.
Гитлеровцы долго разыскивали пути, чтобы обойти роковую дамбу.
У нас кончились запасы снарядов главного калибра. На них дана заявка в тыл, и уже получен ответ, что несколько «трехтонок» будут ожидать монитор в десяти километрах ниже огневой позиции.
Что делать? Противник не спит, ищет нас. На правый берег выброшена группа железняковцев с автоматами и гранатами. Ее задача — не допустить наблюдения противника. Самому «Железнякову» пришлось спускаться вниз по течению реки самосплавом, с неработающими машинами: их шум в тихую ночь можно услышать за несколько километров. Корабль шел по течению, отталкиваясь от берегов и отмелей шестами. Через два часа «Железняков» был на месте. В кустах нас ожидали автомашины с боезапасом.
Погрузка боезапаса — одна из ответственнейших задач для всего экипажа. Выполняется она по тревоге. Здесь все должны быть начеку. Прошел час. Погреба загружены до отказа. Осталось еще несколько сот снарядов. Кроме погребов, снаряды не разрешается брать никуда. Это — закон. Но мы понимали, что больше снарядов ждать неоткуда. Заполнили ими жилые кубрики. Снаряды и патроны «упаковывали» в пробковые матрацы, собранные со всего корабля. Я утешал себя, что боезапас положен в кубрики ненадолго, его хватит всего на пару горячих дней боя.
Матросы утомились, а до рассвета осталось всего лишь три часа. За это время нужно успеть перейти на огневую позицию и замаскировать корабль. Спускаясь вниз по течению, мы были уверены, что противник не заметил передвижения корабля. Но теперь как быть? Идти против течения собственным ходом? А шум дизелей? Решили вспомогательные дизели не включать, осветив машинное отделение аккумуляторными батареями.
Затемненный корабль медленно продвигался к прежнему месту стоянки. Эта огневая позиция очень выгодна: с нее корабль покрывал своим артогнем всю местность до самых лиманов Азовского моря и держал под обстрелом все пути к Темрюку и единственную в этом районе речную переправу.
По правому берегу реки двигалась разведгруппа корабля.
За полчаса до рассвета корабль занял огневую позицию и успел замаскироваться.
Утром опять появились самолеты противника.
Наши наблюдатели обнаружили в лимане тщательно замаскированную в камышах переправу противника на надувных лодках. Если противнику удастся ее использовать, нашей обороне будет угрожать обход фланга. Скопления подразделений противника метким огнем артиллерии «Железнякова» были разгромлены.
Радист Кукушкин доложил, что подслушал разговор:
— Ведите огонь интенсивнее.
— Заклинило орудия, стрелять не могу.
— Дайте огонь! Дайте огонь!.. Огонь крайне нужен.
Этот разговор происходил между командиром армейского соединения и канлодкой, которая поддерживала огнем наши части на дороге, ведущей к переправе. Нужно было любой ценой преградить противнику путь, а тут, как назло, на канлодке заклинило орудия.
Я посоветовался с комиссаром и приказал передать по радио командиру канлодки: «Сообщите координаты цели, по которой должны вести огонь, прикажите своему корпосту корректировать мой огонь».
Монитор открыл огонь. Первый же залп был удачен. «Железняков» выпустил около сотни снарядов. За это время орудия канлодки были введены в строй.
По показаниям захваченного нашей разведкой гитлеровца, противник организовал в лесу склад боеприпасов.
Цель далеко в тылу у противника, и корректировочный пост к ней не вышлешь. Как уничтожить склад? Обстрелять всю площадь с большой плотностью огня? На это нужно много снарядов.
Гуцайту пришлось отыскать дерево повыше, обвязать себя зеленью и залезть на вершину. В стороне от цели он отыскал хороший ориентир. Артиллеристы дали по нему два пристрелочных залпа, а третьим — накрыли. Пристрелка окончена. Теперь можно перенести огонь и на основной объект — склад боеприпасов.
Поступили команды от Гуцайта: «Прицел… целик… очередь 10 снарядов…»
Стали видны клубы дыма и пыли, поднимающиеся вверх, к облакам.
Снова команда: «Право… прицел». Снова клубы дыма и пыли…
Так мы нащупали склад. Пошла пятая очередь в десять снарядов. Из-за холма, скрывавшего от нас склад, к небу взметнулся темно-красный язык пламени, и за ним — огромной величины черный столб. Он стоял долго, пока не рассеялся. Глухой, раскатистый гул возвестил о том, что задача выполнена — гитлеровский склад уничтожен.