На этот раз, постучав, я услышал лаконичное «да», открыл дверь и вошел. Леля лежала на кровати и читала.
— Добрый вечер! — буркнул я, стараясь показать обиду. Отложив раскрытую книгу, она удивленно взглянула на меня:
— Добрый вечер!
— Уже скоро пять.
— Пять? А я думала, что сейчас не позднее трех. Глаза у нее были красные, волосы растрепаны, выражение лица отсутствующее.
— Что с тобой? — Я присел к ней на кровать. — Почему не пришла обедать? Почему не отозвалась на мой стук? Из-за истории с женщиной?
Она продолжала смотреть на меня отсутствующим взглядом. Я взял книгу, посмотрел на обложку. Агата Кристи «Загадка Эндхауза». Все ясно.
— И ты тоже? — воскликнул я трагически.
— Что?
— И ты пригубила чашу с этим ядом?
Я глядел на нее с неподдельным сожалением.
— Это не для тебя, моя милая.
— А для кого? Детективы читают все, от мала до велика. Тут пет возрастных границ.
— Если тебе нечего читать, — искренне разозлился я, — я дам тебе «Даму с камелиями» или что-нибудь еще полегче. Например, «Королеву Марго». Она есть у суфлерши В крайнем случае читай Клиффорда Саймака. Эта английская старушенция Кристи ужасна! Она расстроит тебе соя до конца смены.
— Я читаю и других! — Леля подняла подушку, и я оторопел. Там, притаившись в засаде, ждали своей очереди штук пять книг — мне не было нужды гадать — каких: их обложки были мне бесконечно знакомы — Конан Дойл, Жорж Сименон, Агата Кристи и один болгарский автор, который, по мнению знатока этого жанра критика Венко Христова, пишет хорошо, с чем, однако, лично я отнюдь не согласен.
— И ты все это собираешься прочесть?
— Уже прочла, — устало ответила Леля, зевнула, прикрыв свой красивый рот еще более красивой рукой, и, одним махом откинув одеяло, вскочила с постели. Ничуть не смущаясь моего присутствия, Леля прошествовала в прозрачной ночной сорочке в ванную. Может, я и старомоден, или, как говорят наши студентки, — ретро, но мне не по душе такая фривольность, и я всегда краснею. Но Леля не удостоила меня ни малейшего внимания: в данный момент я был для нее пустым местом. Она захлопнула дверь ванной, пустила воду, и до моего слуха донеслось сперва тихое мурлыканье, а потом громкое пение, заглушаемое шумом воды. Взяв книгу, которую читала Леля, я взглянул на раскрытую страницу. Это была уже последняя глава.
— Вы хотите, чтобы я объяснил? — Пуаро оглядел всех с довольной улыбкой и с тем выражением напускной скромности, которое было мне столь хорошо знакомо. Мы уже перешли в гостиную, и ряды наши значительно поредели.
И так далее… Я очень хорошо помнил содержание романа. Излюбленный прием старушенции мне известен. Как всегда, Пуаро устроит хитроумную ловушку, и голубок, сирень преступник, сам в нее влетит. В свое время, когда мы с капитаном Аидоновым расследовали преступление у Боевой мельницы, я буквально зачитывался Кристи и Сименоном, восторгаясь ловкими ходами Пуаро и Мегрэ, но Андонов безжалостно опускал меня на землю. В романах одно, а в жизни другое. Запомни: преступление может совершить каждый — и самый большой подлец, и самый честный и хороший человек. В криминалистике каждый случай сугубо индивидуален. Я тоже люблю детективы, уважаю их авторов, но, к сожалению, в практике нет шаблона. Так что напрягай свои мозговые клетки, как говаривал Мегрэ, и рассчитывай только на самого себя.
Через десять минут Леля уже стояла передо мной — свежая, подтянутая, с задорным огоньком в глазах:
— Пошли!
Она была в брюках, пуловере с высоким воротом и теплой куртке. Я не понял, что означает это «пошли», Леля коротко добавила:
— А жизнь идет вперед, мой милый! Когда мы вышли наружу, я спросил:
— Куда направимся?
Мне не хотелось идти туда, откуда я только что вернулся, поэтому с облегчением услышал ее ответ:
— Прогуляемся по лесу, заодно принесем и дров для камина. Ты забыл, что сегодня двенадцатый день, как мы здесь? Правда, начался он плохо, но должен закончиться хорошо. Вечером мы усядемся возле камина, и я отдамся тихому невинному занятию.
— Какому?
— Вязанию. Хочу связать тебе свитер. Скоро мы расстанемся, и ты меня забудешь. А при виде свитера ты будешь чувствовать уколы совести.
— Значит, — сказал я, — ты читала книгу о Эдит Пиаф.
— Нет, не читала. А при чем здесь Эдит Пиаф?
— Притом, что каждому своему любовнику она вязала свитер. Это был самый искренний и честный подарок, который она могла им сделать. А, как тебе известно, у Эдит Пиаф было много поклонников. Представляешь, сколько ей приходилось вязать!