— Ревную? Глупости! Зачем мне ревновать, когда между нами ничего не было и не будет? Если хотите знать, я даже сомневаюсь, можно ли до конца доверять Леле. Ее поведение заставляет меня подозревать, что тут дело не чисто.
— Вот как? — Капитан пристально посмотрел на меня. — Что ты имеешь в виду?
Я не мог ясно ответить на этот вопрос, настолько все было туманно, сложно, запутанно, а потому выпалил:
— Все! Все ее поведение. Он назидательно произнес:
— Если тебе не понятно чье-то поведение, это еще не значит, что его следует подозревать. Не мелочись и не суетись! Поспешность — самый опасный враг в нашем деле!
— Но до каких пор мы будем попусту терять время?. Мне уже невмоготу!
В ответ последовал совет за пастись терпением, что-де завтра станет ясно, кто сват, а кто кум, то есть кто есть кто.
— И вы узнаете, кто преступник? Еще завтра?
— Может быть, — неопределенно кивнул капитан. — Если все пойдет нормально и мои помощники, включительно и ты, ефрейтор, не будут поддаваться провокации ям и принимать поспешных решений.
— Значит, и Леля…
— Что Леля?
— Ну, ваш, то есть наш помощник…
— Я не знаю, помощник или нет, но она тоже участвует в игре, как и еще кое-кто из отдыхающих… вольно или невольно…
Тут я вспомнил, что завтра будут хоронить повариху, и спросил:
— Как вы думаете, прояснится завтра ситуация?
— Может, прояснится, а может и нет. Зависит от подготовки сценария.
— Сценария? Я не понимаю, капитан.
— Терпение, Ваньо, терпение! Я тоже многого не понимаю. Если бы понимал, не обращался бы к тебе за помощью. Сейчас я хочу от тебя лишь одного: чтобы ты не отдыхал после обеда — и без того проспал до десяти утра, а прогулялся бы в буковый лес, где есть такой маленький памятник, точнее — каменный крест. Сделаешь это, хорошо?
— Прогуляться дотуда? Только и всего?
— Этого вполне достаточно.
— Вы меня устраняете, чтобы я не мешал? Как вчера?
— Ничего подобного! Меня интересует, там ли эта собака, а также не выберут ли этот маршрут для послеобеденной прогулки некоторые из наших друзей или врагов. Смотри и слушай! И пожалуйста, будь осторожен!
Я подумал, что он шутит, но нет — глаза его смотрели на меня абсолютно серьезно.
— И не проси у меня оружия! Оно тебе не полагается. В данном случае оно не поможет, а наоборот — навредит. Выполняй задание!
Встав со скамейки, он положил руки мне на плечи.
— А что потом? Какие задачи на вечер?
— Увидимся у камина. Я обещал твоему доктору Эйве сыграть с ним.
12
До леса я не дошел.
Дело в том, что я был заядлым грибником. Этой слабостью я обязан своей милой бабуле. Помнится, после каждого дождя она будила меня еще до восхода солнца коротким возгласом:
— Пора!
Я вскакивал с постели и быстро одевался под ее строгим и нетерпеливым взглядом. Она бывала уже готова к штурму: одетая в брезентовую куртку, оставшуюся от покойного деда, в галошах и толстых шерстяных чулках, с двумя корзинками в руке. В одной лежали хлеб, брынза и фляжка с водой, в другой два ножа: один большой и несколько тяжеловатый для работы, которая нам предстояла, другой — маленький, кухонный. Я наскоро умывался холодной водой и молча отправлялся вслед за бабулей. Мы выходили из села еще затемно. Бабуля шла быстро, опираясь на отполированную ладонями кизиловую палку, и все время подгоняла меня:
— Давай быстрей, а то хунвэйбины нас опередят!
«Хунвэйбинами» мы называли грибников из города. С того времени, как горожане стали массово обзаводиться автомашинами, конкуренция стала поистине жестокой. Горожане приезжали на заре и, оставив машины у реки, устремлялись в лес, как саранча. Если их не опередить, не найдешь ни боровика, ни моховика, ни рыжика. Когда, случалось, мы опаздывали, бабуля, глядя на срезанные ножки, ругалась, как грузчик:
— Работы, что ли, нет у этих нелюдей? В лес их понесло, а кто будет за них, мерзавцев, нормы выполнять?
Тому, кто не испытывает этой страсти, никогда не понять какое удовольствие найти молодой боровичок — пузатенький, с темно-коричневой шляпкой, храбрый и самоотверженный, готовый доставить радость тем, кто встает рано, тем, кто посвящен в великое таинство природы — рождение, тем, чье имя — грибники. А какое удовольствие найти шампиньон — снежную россыпь белых головок на зеленой поляне, мечтающих о прикосновении твоей руки!
Я шел по самому гребню, шагая легко и весело. Воздух был прохладным и чистым, горные вершины были освещены солнцем, в ущельях таилась тишина, а поляны еще зеленели, покрытые поздней травой. Первый шампиньон я заметил метрах в двадцати от тропинки. Я не устоял перед этим искушением, подошел и после некоторого колебания отломил его. Оглядевшись, я увидел второй шампиньон, потом третий и так далее. У меня был в кармане полиэтиленовый пакет, и я сказал себе: нечему бы не набрать грибов? Когда вся компания усядется возле камина, я преподнесу им сюрприз, а шампиньоны, запеченные на гаснущих углях, — нужно в каждую шляпку положить кусочек масла и посолить — чудесны на вкус! К тому же, если обмануть бдительность директора, можно принести и вина… Вот такие мысли вертелись у меня б голове. Когда собираешь грибы, думаешь о тысяче вещей, причем, всегда приятных: плохой человек обычно и плохой грибник, грибы прячутся от него. Наполняя пакет, я незаметно достиг нижнего края поляны, за которым начинался кустарник, рядом с ним журчал быстрый ручей, о котором я уже упоминал. Довольный, я присел на землю возле пожелтевшего папоротника, намереваясь выкурить сигарету, а затем уже отправляться на задание. Мне было так хорошо, что не хотелось вставать; я даже прилег на сухой папоротник, глубоко вдыхая воздух, напоенный знакомыми мне с детства чудесными ароматами.