И тогда я услышал радостный лай собаки, потом прогремел выстрел, раздался вой, и шагах в двадцати от меня из зарослей выскочил мой вчерашний знакомей Мечо. Прижав к голове уши и поджав хвост, он, скуля, мощными прыжками устремился вверх. Я хотел позвать пса, но был настолько ошарашен выстрелом, что так и остался сидеть с открытым ртом. В следующий миг я забыл о собаке, охваченный яростью, что есть человек, который хочет ее убить. Вскочив, я кинулся в кустарник. Он был густым, непроходимым, поэтому я крикнул:
— Зачем стреляешь, идиот?
Никто не ответил, но я ясно услышал шум шагов и шорох осыпающихся камешков. Я пробежал вдоль зарослей метров сто, пока не нашел тропинки, вероятно, вытоптанной дикими кабанами, спустился по ней к ручью и перепрыгнул на другую сторону. Склон здесь был голым, с осыпями, на которых тут и там росли низкие кусты.
— Эй! — крикнул я, но вокруг царило безмолвие. Я узнал заброшенную дорогу, ведущую вверх к туристскому приюту, куда мы с Лелей ходили на прошлой неделе. Надо было вернуться обратно — так поступил бы любой на моем месте, тем более, что я еще не выполнил данного мне задания, — но гнев мой был настолько силен, что я решил любой ценой найти подлеца, стрелявшего в собаку. Выстрел был из карабина, в этом не было никаких сомнений, я слышал и свист пули, рикошетом отлетевшей от камня, в который она попала. Кто может стрелять здесь из боевого оружия? Я пристально вгляделся в дорогу и, несмотря на то, что она была твердой и каменистой, вскоре обнаружил след ноги. На горсти песка, влажного от вчерашнего снега, совсем ясно виднелся отпечаток галоши. Я двинулся вперед по дороге против течения ручья, выискивая следы, словно индеец из романа Майн-Рида, вспоминая и совет Андонова, что если хочешь быть хорошим разведчиком, надо действовать в соответствии с обстановкой. Он интересовался собакой. Почему? Это мне пока не известно, но раз собака здесь, а не в буковом лесу, я должен выяснить, кто в нее стрелял и почему.
В нескольких местах я нашел подтверждение тому, что по заброшенной дороге прошел человек. Несмотря на то, что он ступал легко, я обнаружил перевернутый камешек, а потом — окурок, кружившийся в водовороте ручейка, впадавшего в большой ручей. Нагнувшись, я выудил окурок из воды. Он разбух, но все же можно было установить, что он от сигареты с фильтром «Арда». Из наших отдыхающих никто «Арду» не курил. Ветеринар курил, как и я, сигареты «БТ», корчмарь и директор дома отдыха вообще не курили. Вчера вечером в собаку тоже стреляли, но я готов поклясться, что выстрел был из пистолета, а не из карабина.
Я присел у ручейка, где нашел окурок, думая о фигурах, которые я непрестанно перемещал в ограниченном окружностью пространстве. Кто испытывает такой страх перед собакой, что хочет любой ценой ее ликвидировать? Предположение Лели, что собака знает убийцу Царского, выглядит логично. Значит, рассуждал я, убийца где-то здесь, неподалеку, наверное, среди кустарников, и, если я проявлю сообразительность, то смогу его поймать. Но как? Голыми руками? Ведь он вооружен, а у меня нет даже перочинного ножа!
Я встал и направился к туристскому приюту, исполненный решимости выяснить, откуда пришел убийца или же куда он пойдет, если сейчас он движется впереди меня. Я ускорил шаг, даже перешел на бег трусцой, что не составляло для меня труда: я был молод, с хорошей физической подготовкой, при этом горел решимостью довести дело до победного конца. Спустя примерно час я уже значительно углубился в горы, овраг, по которому протекал ручей, сузился, мелколесье сменилось густым сосновым лесом, посаженным, вероятно, лет двадцать-тридцать назад; солнце скрылось за вершинами, вокруг стали мрачно и сыро. Голос разума советовал мне повернуть назад, я уже почти был уверен, что впереди никого нет, этот тип наверняка остался сзади, спрягался среди осыпей, но так или иначе я уже приближался к полянке, где у подножия крутых серых скал стоял полуразрушенный туристский приют. Я хорошо ориентировался, так как прошел по этой дороге дважды — туда и обратно, и уже считал повороты — один, второй; затем надо будет перейти на другую сторону ручья. В полдень солнце освещало приют, возле которого мы с Лелей провели несколько приятных часов. Но я ошибся: дорога вывела меня к ручью, прозрачная вода которого весело бурлила в узком русле, и там, у брода, я увидел на песке следы, которые совсем сбили меня с толку. Очевидно, совсем недавно — вчера или сегодня, после того, как растаял снег, — здесь прошли трое. Один проследовал в направлении, откуда шел я; след от мужской галоши, который я уже видел после выстрела, на этот раз был четким; двое других направлялись в сторону туристского приюта, глубокий след от мужского туристического ботинка свидетельствовал о том, что мужчина здесь подпрыгнул, чтобы ступить на камень посреди потока, другой же след — от правой кроссовки французской фирмы «Спортинг» — был мне очень хорошо знаком. До сих пор такие кроссовки я видел на ногах только одного человека, и сознание этого ввергло меня, как говорится, в столбняк. Когда, почему и как оказалась здесь Леля? Вчера или сегодня? И с кем? Ступив на камень, мужчина подал ей руку, чтобы помочь перейти на другую сторону потока.