— Вот как! Мы пятые сутки ждем программу для акустического зондажа, а они, выходит, уже сговорились за нашей спиной и выдают программы «налево»!
— Что удивительного? Мезосферники дали им взятку: двадцать метров графической записи сбалансированного термопрогноза.
— А мы полагались на их безупречную нравственность! К оружию!
— Оружие в ножны! Р-разойдись! Кру-у-гом!
— Кстати, что означает команда «кругом»?
— Это значит: разойтись по окружности с неопределенно заданным ускорением. Легионер!
— Слушайте, парни… А кто этот франт и его прекрасная дама?
— Тише, ты!.. Это Русанов с женой.
— Он теперь, говорят, крупная шишка в Ю-Центре. Вместо Маккоубера.
— Я ему не завидую. У них там сейчас какая-то чертовщина с проектом… Сплошная мистика.
— Мистики у всех у нас хоть отбавляй. Твой пересчет дельта-барической нивелировки, скажешь, не мистика?
— Нет. Его пересчет — сплошная мистификация. Разница есть.
— Ладно, довольно болтать — опоздаем к началу. Громовержец там уже мечет громы и молнии. Пошли, ребята!
— Икру он мечет, твой Громовержец. Я ему подал заявку на свипп-генератор, а он ее и смотреть не стал. Мне, говорит, проще достать здесь бочку черной икры, нежели свипп-генератор с такими параметрами.
— Верно, ребята. Снабжение безобразное. На уровне эпохи Юлия Цезаря. Надо поднять этот вопрос на активе.
— Эй, активисты! Не отставайте!..
Легионеры ушли, и в Павильоне снова воцарилась тишина.
Надия посмотрела на Леонида.
— Это правда? — спросила она.
— О чем ты? — беспечно спросил Леонид. Он понимал, какую правду она имеет в виду. — Я вижу, тебе не особенно нравится это мороженое. Принести земляничное?
— Мне не особенно нравится то, что они говорили.
— Да? А что такого они говорили?
— Они говорили, что ты теперь вместо Маккоубера.
— Это правда, — сказал Леонид. — Но разве при этом что-нибудь изменилось? Еще до ухода Маккоубера наша группа фактически возглавляла Проект. И мое теперешнее назначение — административная символика, не более того. Моя работа остается прежней.
— Ну что ж… — Она вздохнула. — Будущее покажет…
Они помолчали. Он ел мороженое и старался представить себе, о чем она думает.
— Я заметила, как внимательно ты разглядывал этих ребят. Ты кого-нибудь ищешь?
— Да, — сказал Леонид. — Мне нужен Дэн Фрост. Если ты заметишь Дэна или Бригитту…
— Зачем тебе понадобился Дэн?
— Мне нужно обменяться с ним буквально несколькими словами.
— Сегодня праздник, — сказала она.
— Я знаю, — сказал он.
— И завтра, — добавила Надия.
Он оставил мороженое и выпил фруктовой воды.
— Ну вот… — огорченно сказала она. — Я уже испортила тебе настроение.
— Нет, — возразил он. — Никто никому настроение не испортил. Мне с тобой хорошо. Просто чудесно. Сегодня великолепный праздник, и у нас отличное настроение.
— И мы потанцуем, верно?
— Да, мне очень хочется потанцевать. У меня такое чувство, будто улетал не я, а улетала ты. Я долго ждал тебя, и вот ты вернулась. Пойдем?
— Да. Мы пойдем в Зимнюю Пирамиду, Крамеру мы обещали, что будем в Зимней. Подожди, я забыла вынуть цветы.
— Крамер, наверное, не придет. Уф, какие они мокрые!
— Я тоже вся мокрая.
— Ты росистая.
— Скоро я высохну, и тебе не будет стыдно со мной танцевать. А почему не придет Крамер?
— Он двое суток не спал. Может быть, даже больше.
— Что-то связанное с Проектом?
Он не сразу нашел, что ответить.
— Видишь ли… Меня задержали на совещаниях, и Крамер взял на себя работу, которую должен был делать я. Мне очень совестно перед ним.
— Не думай, я понимаю: дело есть дело… Но не слишком ли часто вам приходится жертвовать личным временем?..
Они вышли из Павильона. На движущихся тротуарах народу прибавилось — основной поток направлялся в Летнюю Пирамиду. Многие были в маскарадных костюмах и полумасках. Обычно в Летней Пирамиде собиралась молодежь, и, судя по всему, там затевалось нечто экстравагантное. Древнеримского отряда уже не было видно, но рев легионерских глоток был слышен издалека: «Подари мне пояс Ориона!..» Возле кабинки видеотектора сиротливо стоял одинокий щит, а хозяин щита — легионер, которому надо было связаться с каким-то Крэйгом, — находился в кабинке и оживленно жестикулировал перед экраном. Шлем и меч он повесил на рукоятку контактного рычага.
— Этот, видать, зацепился надолго, — сказал Леонид. — Боюсь, маскарад закончится без него.
— А в Летней, наверное, ждет его девушка, — сказала Надия. — И может быть, она сегодня его не дождется.
Леонид промолчал.
— Меня всегда удивляли этот размах и постоянная спешка. Неужели нельзя работать и жить поспокойнее?
— Нет, — оказал Леонид. — Нельзя. Извини, что я говорю об этом так коротко. Но, судя по прошлому опыту, я просто не умею доходчиво объяснять вещи, над которыми мало задумывался… Говоришь — поспокойнее? Не знаю. Наверное, можно, если очень уж постараться. Но кому это надо?
— Мне, например. И той девушке, которая ждет этого парня.
— Вот ты о чем… Н-да… Проблема века.
— Нет, — сказала она. — Это очень старая проблема. И очень жестокая…
— Неразрешимая?
— Я бы так не сказала. Вечная.
— Тогда это проще. Как бочка черной икры. Если можно вечно мириться с вечной проблемой, значит, она решается каждый раз компромиссным путем. Верно?
— Верно. И мне приятно, что ты задумался над вещами, которые раньше мало тебя волновали. Теперь я верю, что у нас будет все хорошо.
— Вот видишь! Все будет у нас отлично.
В Зимней Пирамиде было очень светло, шумно и весело. В зените пирамидальной верхушки на огромной высоте сияло по-летнему яркое, теплое солнце. На синих стенах инеем сверкали белые морозные узоры, посередине зала в окружении фонтанов и голубых елей блестел в бассейне обросший сосульками айсберг. Айсберги, изрешеченные широкими полостями гротов, громоздились в каждом углу Пирамиды, а в гротах медленно вращались круглые платформы. Зал был запружен людьми. Гремела музыка, почти везде танцевали, где-то в отдалении пели, прихлопывая в ладоши, со стороны эстрадных площадок доносились раскаты громкого смеха.
Вихрь карнавального танца втянул Леонида и Надию в центр. Веселый шум плескался в зале волнами серпантинных лент, сыпался сверху блестящим дождем конфетти, вспыхивал звездами увеселительных огней. Больше половины танцующих были в масках.
Потом Надия немного устала, и они покинули танцевальное поле, вышли к эстрадным площадкам и задержались у ледяного катка среди любителей балета на льду. Балет был очень красочным, мастерство исполнителей — выше всяких похвал, но особенное удовольствие зрителям доставил комический танец с участием дрессированных пингвинов.
— Взгляни-ка туда!.. — Надия подергала Леонида за рукав и показала на медленно вращающуюся платформу кафе «Ледяной грот».
Леонид досмотрел. На платформе было несколько свободных столов.
— Если ты успела проголодаться, мы там поужинаем, — сказал он.
— Ты, не понял. Я видела Фроста.
Леонид еще раз взглянул на платформу. Теперь он смотрел на людей.
— Поздно, — сказала Надия. — Стол, за которым они сидели, уехал в грот.
— Дэн и Бригитта?
— Нет. Бригитту я бы узнала. Ты подойдешь один?
— Ну вот еще! — сказал он, и они пошли вместе.
Стол, где сидел Фрост, находился у края платформы, и край этот успел продвинуться глубоко под нависающий массив «ледяной» горы. Стеклянная облицовка грота мягко светилась зеленым, но после яркого света в зале было такое впечатление, будто здесь полумрак. Рядом с Фростом Леонид разглядел темноволосую смуглую девушку в черной полумаске. Дэн что-то ей говорил, и она негромко смеялась. Смех казался знакомым, но у Леонида была хорошая зрительная память, и он мог бы поклясться, что никогда раньше эту девушку не встречал. Дэн увидел Надию, обрадованно вскинул брови, потом увидел Леонида, поднялся навстречу. Это был плотный, коренастый человек, довольно неуклюжий на вид, с непропорционально большими руками, — один из лучших пилотов-барражировщиков системы Юпитера. Протянутая для пожатия рука Леонида утонула в его широкой ладони.