Из зала выкрикнули:
— Рассказывайте это «чайникам»! Может быть, они и поверят!
Отвлекшись от девушки, он поискал взглядом крикуна, голос которого показался ему донельзя противным, а не найдя, хлопнул ладонью по длинному столу так, что стоявшие на нем микрофоны подпрыгнули на несколько сантиметров.
— Ну хорошо, господа «не чайники». Вот вам мое официальное заявление. Тому, кто все-таки сможет создать программу, способную противостоять «Люциферу», корпорация «КомпТрейд» немедленно выплатит вознаграждение в миллион гривен. — Помолчав немного, он решил добавить: — А еще сто тысяч добавлю лично я. Так что, если кому-то не жаль впустую потраченного времени, дерзайте.
Зал взорвался аплодисментами. Довольный, Светлов хотел вернуться взглядом к девушке по имени Кира, но ее уже не было на месте. Ее нигде не было. Исчезла, не дождавшись конца пресс-конференции. Поскучнев, он сделал знак менеджеру по связям с общественностью Марине Петровне Волк о том, что пора закругляться.
Марина Петровна поблагодарила собравшихся за то, что пришли, за заданные вопросы и выслушанные ответы. Еще раз попросила извинить за опоздание, из-за чего пресс-конференция началась на сорок минут позже запланированного. Самые глазастые могли бы заметить, что последняя фраза пиар-менеджера пришлась ее боссу не по душе. Такие люди, как Светлов, не опаздывают. Такие люди, как он, приходят, когда это необходимо. Это не он опоздал. Это все остальные пришли на сорок минут раньше.
Светлов поднялся, увлекая за собой свою свиту. Уступил дорогу телохранителю, который пошел первым.
Мощный торс Кривицкого атомным ледоколом пронзал пространство, избавляя его от возможных препятствий, которых, впрочем, почти не возникало, за исключением репортера из «Восьмого чуда», вставшего раньше времени со своего места. Наткнувшись на Кривицкого, бедняга отлетел в сторону, в то время как сам Юрий Вячеславович, похоже, даже не почувствовал столкновения. По бокам директора «КомпТрейда», отставая на полшага, шли еще двое бодигардов. Замыкали шествие пиар-менеджер Волк и главный инженер «КомпТрейда» Антон Криворучко.
Только когда они оказались в коридоре, за спиной раздался гул голосов, шарканье подошв, щелканье складывающихся штативов телекамер.
У широкой парадной лестницы компания разделилась. Кивнув шефу, инженер и пиар-менеджер повернули в сторону фойе. Самого же Светлова Кривицкий со своими бойцами повел по лабиринту коридоров и узким лестницам в сторону черного хода. Светлов никогда не спрашивал у Кривицкого, почему тот выбирает тот или иной маршрут. Выбирает — значит, так надо. В этом плане он был идеальным объектом для охраны. Всегда делал то, что ему говорят.
Скоро четверка вышла во внутренний двор здания медиацентра, где была оставлена служебная машина. Возле двери, над которой висела серая видеокамера, курил пожилой вневедомственный вахтер-охранник, а неподалеку от автомобиля облагораживала граблями продолговатый газон женщина-техничка.
Бросив беглый взгляд на неряшливого вида брюки, мешком висевшие на тощей заднице охранника, Кривицкий огляделся по сторонам, ничего подозрительного не заметил и направился к автомобилю, презрительно качая головой. Вахтер пугливо отступил на два шага. Техничка, напротив, не обратила внимания на вышедших из здания людей и продолжала усердно скрести граблями по зеленой траве, собирая с нее фантики от конфет и полусгнившие прошлогодние листья. Сделанная из нержавейки ручка граблей блестела на солнце, пуская Кривицкому зайчики в глаза.
Распахнув заднюю дверцу, Кривицкий отступил, чтобы позволить человеку, за жизнь которого нес персональную ответственность, забраться в автомобиль, повернул голову в сторону неопрятного охранника. Лучше бы он от него и не отворачивался, потому что теперь в вытянутой руке охранника был пистолет с навинченным на ствол глушителем. Негромкий щелчок, и пробитые одной пулей головы обоих подчиненных Кривицкого дернулись, словно нанизанные на невидимую спицу, брызнув красным.
— В машину! — крикнул Кривицкий, хватаясь за пистолет, но тут же, охнув от невыносимой боли, обжегшей все его внутренности, стал оседать на асфальт. Последним, что успело зафиксировать его затухающее сознание, были переливающиеся на солнце красные капли на вылезшей с другой стороны его тела острой, как пика, ручке граблей.