Человек, еще недавно уверявший журналистов, что бояться ему нечего, плюхнулся животом на капот, перевалился на другую сторону, рванул на себя ручку дверцы, но в тот же момент понял, что это конец, — с водительского кресла на него смотрела незнакомая, заросшая щетиной образина. Что-то щелкнуло у его шеи, и корпорация «КомпТрейд» с ее антивирусными разработками, журналистка с дурацким именем Кира, голубое небо над головой — все это превратилось в одну сплошную черную пелену.
Киллер-вахтер и женщина-техничка ловко, словно целый месяц тренировались на мешках с углем, сбросили трупы убитых во вместительный багажник, кинули туда же окровавленные грабли и сели в машину, причем женщина, сняв сбившуюся на голове косынку, превратилась в лысого мужика с бородавкой в верхней части лба. Джип не спеша тронулся и выехал за ворота, оставляя за собой повисшее в пустоте двора многозначительное многоточие.
Он не знал, сколько прошло времени, прежде чем сумел открыть глаза. С таким же успехом мог продолжать держать их закрытыми. Все равно он ничего не видел. Зато чувствовал. Чувствовал, как раскалывается голова. В какой-то момент он даже попытался припомнить, где накануне так надрался. Где он? Кто он? Почему вокруг темно как в гробу? Почему он не может двигать правой рукой, а другая рука натыкается на стены? Не помещение, а какой-то скворечник. И воздух затхлый, вонючий. А вдруг это и впрямь гроб? Что, если он впал в летаргический сон и его заживо похоронили? Пронзенный леденящим душу страхом, он начал кричать и дергаться, попытался вскочить на ноги.
Резкая боль в правом запястье заставила отказаться от мысли подняться и подействовала на него отрезвляюще. Он понял, что вовсе не лежит, как полагается усопшим, а сидит, прислонившись спиной к стене, и одна из рук при этом зафиксирована чем-то металлическим — с покойниками такого не проделывают.
Постепенно темно-красные круги в голове рассеялись… Кривицкий… Как же так? Такой опытный, прожженный человек — и так его подвел. Не сумел распознать засаду. Вспомнилось, как проткнутый насквозь блестящей железякой Юрий Вячеславович скреб пальцами по асфальту. Как падали убитые одним выстрелом парни, охранявшие его. Жаль только, что их самих никто не охранял. Не помешало бы. Птенцы. Дилетанты. Впрочем, чего уж теперь! Вспомнилась и девушка из газеты «Эпоха-21». «Вы не боитесь, что вас убьют?» Сука рыжая. Накаркала. Его, правда, еще не убили, но, судя по тому, как похитители разделались с охраной, за ними не заржавеет.
Крик услышали. В помещении вспыхнуло освещение, поначалу показавшееся ему ослепительно ярким, хотя это была лишь тусклая двадцативаттная лампочка. В проем, образованный открытой узкой дверью, с трудом протиснулся громадный мужик. Небритый. Из одежды на нем были только синяя майка и спортивные штаны. Ну и обувь, понятное дело. Плечи и грудь были сплошь покрыты густой сеткой черных курчавых волос, словно под майку мужик решил надеть еще и свитер. Где-то он уже видел этого человека. Ну конечно — он сидел на рулем джипа, когда Светлов пытался заскочить внутрь.
Пленник почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота. То ли от брезгливости, которую вызывал «каракулевый мех» на груди этого человека, то ли от спертого воздуха в помещении. Он отвернулся, чтобы перевести дух, а заодно осмотреться.
Помещение в самом деле было очень маленькое — чулан или подсобка, формой напоминающая пенал. Вдоль одной из стен стоял металлический стеллаж с тремя полками. Стеллаж, скорее всего, собирали на месте, в двери никак не просунули бы. Вот к одной из металлических секций этого самого стеллажа и была пристегнута наручниками его рука.
— Что-нибудь не так? — спросил мужик ровным, почти профессорским голосом, никак не вяжущимся с его внешним обликом.
— Сам-то как думаешь?
— Я никак не думаю. Чего кричал-то?
— Боюсь темноты.
— Оставить тебе свет?
— Как мне тебя называть?
— Никак.
— Я буду звать тебя Йети.
— Почему Йети? — удивился мужик, но тут же сам нашел ответ, глянув себе на грудь. — А, понял. Это потому что волосы. Ничего, не мешают. И бабам нравится.
Пленник собирался было спросить насчет женщин, но вдруг осознал всю нелепость ситуации. Разве так должны вести себя похищенные неизвестными генеральные директора успешных корпораций? Нет. Трусливые истерят. Те, кто покрепче и поувереннее, пытаются угрожать и качать права. Но и те и другие уж точно не будут вести разговоры о женщинах и кожном волосяном покрове.
— Кто вы такие? Что вам от меня нужно? Я хочу говорить с вашим главным. С вашим паханом или как там вы его называете. С бугром. С боссом. Ты меня понял, придурок?