«ГЛУХОНЕМОЙ» ПАЦИЕНТ
В тюрьме Чемалуша гестаповцы и усташи ничем не гнушались, стараясь хоть чего-нибудь добиться от избитого и истерзанного Матоша, но он молчал.
— Не стоит его больше трясти — умрет, — пришел к выводу один из усташей, обращаясь к остальным, и затем предположил: — А не онемел ли Ченгич после наших ударов?
— Это можно проверить, — сказал другой усташ.
— Как?
— В тюремном отделении больницы.
Усташи посмотрели на недовольного гестаповца и ждали его решения.
— В больницу! Ченгича необходимо вылечить, чтобы он заговорил. Мы располагаем сведениями, что на него выходит сараевское коммунистическое подполье. Он нам все выложит, все! — Гестаповец погрозил указательным пальцем и бросил взгляд на неподвижно лежащее в углу следственной камеры тело коммуниста.
Часовые подхватили Матоша и потащили его из камеры.
Ждали врача, чтобы тот осмотрел Матоша. Пришел профессор Флагер. Ощупав избитое тело, он спросил:
— Что у вас болит? От чего синяки?
Помутневшие глаза, не моргая, смотрели в одну точку, а опухшие губы не шевелились. Флагер еще ниже наклонился и посмотрел на отекшее лицо.
— Не хотите говорить?
Матош никак не реагировал и молчал.
— Симулянт! Знаю я таких! — закричал Флагер, затем, желая посмотреть, нет ли изменений в застывшем взгляде Ченгича, он еще ниже наклонился над ним.
Матош продолжал молчать, и Флагер снова прокричал:
— Симулянт! Мы за ним понаблюдаем! Пусть останется в больнице.
Матоша грубо впихнули в маленькую комнату и надели на него больничную одежду. Превозмогая боль, он изо всех сил старался сдерживать себя, чтобы случайно не застонать. В постели ему стало немного легче, боль несколько утихла, но ненадолго.
Пришли доктора Благое Ковачевич и Хиба Рамаданович, сторонники народно-освободительного движения, и узнали секретаря местного комитета КПЮ. Врачи позаботились, чтобы немного успокоить боль. Ковачевич созвал консилиум врачей для установления диагноза. Они пришли к выводу, что у пациента из-за нанесенных тяжелых травм произошло кровоизлияние в мозг и отнялась речь и, чтобы улучшить его состояние, необходимо продолжительное лечение.
Неподвижно лежащий под больничным одеялом и обеспокоенный тем, что скоро за ним придут гестаповцы, Матош время от времени мысленно возвращался в прошлое.
В марте 1942 года в Фоче он получил задание ехать в Сараево для руководства подпольной работой. До Игмана он добрался без труда и там стал поджидать связного из Сараева с формой домобранского офицера, но связной попал во вражескую западню. Матош об этом ничего не знал. Раздобыв домобранскую шинель, ремень, ботинки, он пешком отправился в город. На Илидже остановился в доме Радошевича, а на следующий день пошел на квартиру Бахрия Джемича. Секретаря местного комитета Джемаля Биедича он застал у великого муфтия[3], который призывал мусульман вступать в ряды неприятеля.
Воспоминания Матоша прервало появление доктора. Он неслышно подошел к постели и потрогал изуродованное лицо.
— Пройдет, — сказал доктор.
Матош напрягся, с трудом приподнял отекшие веки и убедился, что перед ним доктор Ковачевич.
— Мы тебя спасем. Вальтер просил тебя не беспокоиться. Что-нибудь придумаем...
— Спасибо, доктор, — прошептал Матош, тяжело дыша.
— Остерегайся, чтобы усташи и гестаповцы ни о чем не догадались.
Вошла медицинская сестра и посмотрела на доктора. Тот не растерялся и приказал:
— Больному хуже. Его нужно чаще навещать. Я пропишу ему новые уколы.
— Я не верю, что он может выздороветь, — заметила сестра.
— Сделаем все, что можно, — развел руками доктор Ковачевич и направился к двери.
Четыре месяца Матош притворялся глухонемым, пока его не обменяли, по настоянию Вальтера, на пленного немецкого офицера.
ПОДГОТОВКА К СЛОЖНОЙ ОПЕРАЦИИ
Звонко Грбац (Путник) в форме домобранского офицера нашел Вальтера на квартире Стевы Вондрака.
— Мне, Брацо, поручили тебя навестить.
— У нас неприятности, — сказал Вальтер. — Усташи и гестапо схватили Брзи.
— Как? — удивился Путник, и на мгновение у него перехватило дыхание.
— Он шел на Скансию к нашему товарищу. Не понимаю, как его обнаружили, но постараюсь дознаться. Брзи мы должны спасти.
— Могу ли чем-нибудь помочь?
— Мы не должны, Звонко, биться головой об стенку. Изучу обстановку в усташской тюрьме и решу, как действовать.
— Мы должны спешить, — заметил Путник.
3