ШТИМАЦ У ПАРТИЗАНСКОГО СЛЕДОВАТЕЛЯ
При подъеме недалеко от Крешева Ацо предложил:
— Остановимся! Передохнем и что-нибудь решим.
Штимац, сверкая глазами, следил за каждым движением вооруженных людей. Смайо и Ацо немного отошли в сторону и о чем-то совещались, поочередно размахивая руками. Когда они вернулись, Смайо посмотрел на учителя Вавру и шофера Зечевича:
— Вы, товарищи, свободны. Можете возвращаться.
Оба остались на месте. Вавра даже нахмурился, не веря, что свободен и может вернуться.
— Пожалуйста, товарищи! — вмешался Ацо. — Идите!
Вавра вдруг осмелел и театрально воскликнул:
— Друзья, спасибо вам! Я лично убедился, что вы мирным гражданам ничего плохого не делаете. Я всем расскажу, чтобы знали...
Штимац еще больше побледнел и сильно стиснул зубы. От волнения он пританцовывал, провожая взглядом спины своих недавних спутников, исчезавших среди густой листвы деревьев. Он вздрогнул от окрика:
— Двинулись! К лесу!
Рядом со Штимацем шагал подпольщик Мишо. По обширной партизанской территории шли долго и осторожно. В Бугойне остановились на несколько часов, а затем Штимаца отвели в освобожденное Яйце для детального допроса.
Партизанский следователь шагал по душной комнате, нервно мял шапку с пятиконечной звездой и ждал, когда стража введет Штимаца. За дверью послышался шепот, и заскрипели петли. Обросшее и исхудавшее лицо Штимаца ничего не выразило при виде следователя.
— Садитесь, пожалуйста! — предложил следователь.
Штимац молча опустился на скамейку, громко вздохнул и прикрыл рот ладонью.
— Как себя чувствуете? — спросил следователь.
Штимац кивнул головой, развел руками, а лицо его свела судорога.
— Вам плохо?
— Нет.
— Может быть, лучше вы сами искренне расскажете о своей работе?
— Не может быть! — иронически воскликнул Штимац. — Начинается старая песня...
— Что вы сказали?
— Поверьте, так и я всегда начинал, когда в качестве шефа усташской службы наружного наблюдения допрашивал подозрительных. Я знаю, к чему это идет.
— Тем лучше, — оживился следователь. — Не придется мучиться и понапрасну болтать. Прямо и начнем. Я вижу, память у вас отличная. Хорошо было бы вам вспомнить о своей работе в усташской полиции.
— Ах, моя память не так уж хороша. Поверьте, я ничего не помню.
— Я вам помогу. Буду задавать вопросы.
Штимац часто заморгал и стал сжимать и разжимать пальцы.
— Когда вы приняли должность шефа усташской службы наружного наблюдения?
— Дату не помню. Кажется, в сентябре или октябре прошлого года.
— От кого вы приняли эту должность?
— От Людвига Маховича.
— В чем состояла передача должности?
— Поверьте, не помню. Людвиг передал мне какие-то деньги и расписки.
— Что Махович считал самым важным в своей работе?
— Не знаю.
— Вы уходите от прямых и правдивых ответов, — предупредил следователь. — Это вам не облегчит и не уменьшит наказание. Не обманывайте себя. Давайте успокойтесь и припомните все. Время есть, нам некуда спешить.
Штимац обхватил голову руками и закрыл глаза. Следователь шагал от стены к стене и время от времени посматривал на загрустившего полицейского. Молчание затянулось, и следователь прервал его:
— На чем мы остановились?
— Вы, кажется, спрашивали о самом важном деле после принятия должности от Людвига. Я кое-что вспомнил.
Штимац сжал губы и медлил, раздумывая.
— Пожалуйста, не стесняйтесь.
— В это время была арестована Нада Вранкович, студентка. Меня позвал Йозо Руковина, шеф политического отдела полиции, и сказал, что Вранкович согласна сотрудничать и чтобы я лично взял ее на связь и ввел в курс дела. Ее тотчас выпустили из тюрьмы, чтобы она отдохнула дней пятнадцать.
Штимац вдруг испугался собственных слов, вздрогнул и замолчал.
— Что с вами? Продолжайте, — настаивал следователь.
— Я все сказал.
— И когда вы встретились с Надой Вранкович?
— Об этом я не могу говорить. Дайте стакан воды.
Стенографист, сидевший за столом недалеко от входной двери, позвал партизана из передней и попросил его принести стакан воды. Когда Штимац осушил стакан и услышал предупреждение следователя, что нужно продолжать разговор, он прерывисто сказал:
— С Надой я встретился... на Поглавниковой улице, семь. Усташская служба наружного наблюдения закупила ресторанчик для встреч с сотрудниками. Чаще всего им пользовался Герман Тогонал, мой коллега...