Вальтер приподнялся, отодвинул немного занавеску на застекленной двери и заглянул в прихожую. Перед председателем стоял немецкий унтер-офицер, поодаль от него немецкий солдат с автоматом наготове, а между ними, энергично жестикулируя руками, усташский офицер объяснял:
— Господин председатель представитель власти! Нет надобности обыскивать... Гарантирую!
С лица немецкого унтер-офицера медленно сходило выражение подозрительности. Он пробормотал какие-то извинения, а председатель, прилично вспотевший, кивал головой, приговаривая:
— Ничего, ничего, пожалуйста!
У статский офицер, очевидно довольный успешным посредничеством в этом недоразумении, энергично отдал честь и вышел последним. Председатель повернул ключ и оставил его в двери. Он провел рукой по лбу и полушепотом произнес:
— Сейчас все обошлось.
Затем вошел в кабинет и молча остановился, встреченный словами Вальтера:
— Спасибо вам!
— Не за что, — ответил председатель. — Теперь вы можете покинуть мою квартиру.
— Комендантский час длится до утра.
— Вы что, намерены здесь ночевать?
— Выйти на улицу я не могу. Во всяком случае, пока идет облава.
— Я вас провожу... — Председатель нервно ощупал одежду, нашел наконец ключ от стола и открыл им средний ящик. — Я дам вам пропуск, и вы сможете свободно ходить во время комендантского часа.
— Вы многое для меня делаете. А я за вами охотился, — заметил Вальтер.
— Вы хотели меня уничтожить?
— Что-то в этом роде... Мы думали ликвидировать всех пособников оккупационных властей, всех главарей. И вы были в этом списке. О вас нам многое известно: и когда вы выходите из этого дома, и когда приходите на работу. Мы легко могли бы совершить на вас покушение. По определенным причинам мы воздержались пока и, вижу, не ошиблись.
Слова Вальтера успокоили и одновременно взволновали и без того возбужденного председателя округа. Он закрыл ящик стола, молча взял самописку и спросил:
— На кого заполнять пропуск?
— На имя Ивана Ликича, маляра.
— Эх, коммунисты, вы удивительно находчивы. Что только вами движет?
— Дело, за которое боремся.
— И другие, для какого-то дьявола, борются, но не имеют такого упорства и воодушевления. Верьте, хотя я вас не терплю, но все же восхищаюсь вами. Вашей решительностью, настойчивостью. Но у вас ничего не выйдет.
— Вы портите мое мнение о вас, — сказал Вальтер.
— Пожалуйста, пропуск!
— Эх, все это хорошо, этот пропуск, это кратковременное убежище, но вы меня негостеприимно провожаете.
— Что вы еще хотите?
— Да, я бы сказал, сердечного расставания.
— Вы думаете, что я способен на что-либо такое? Поймите, мои нервы не канаты. Уходите, прошу вас, и кое-что обещайте мне.
— Что?
— Что никому не скажете о нашей встрече. Мне больше не хочется просить и волноваться.
— Я согласен, но при одном условии, что вы подробнее расскажете о сегодняшней облаве.
— Они предпринимались и раньше. В последнее время, господин Вальтер, в основном из-за вас. Они и дальше будут.
Вальтер не выдержал и засмеялся.
— Что тут смешного? — поинтересовался председатель.
— Охота за «господином Вальтером»! Меня все зовут «товарищ Вальтер».
— Я, как видите, отличаюсь от тех людей, которыми вы командуете... или подчиняетесь...
— Очень отличаетесь. Оставляю вас! — Вальтер встал, рассматривая пропуск. — Хорошо бы получить один незаполненный.
— Разве я что-нибудь не так сделал?
— Так, господин председатель. Спасибо вам! И хотелось, чтобы вы обо мне никому не говорили.
— Предупреждение излишне!
За Вальтером тихо закрылась дверь. Он неслышно стал спускаться по лестнице, посматривая вокруг, нет ли на этажах шпиков. Везде было тихо и пусто. У парадных дверей он остановился, переложил пропуск во внутренний карман пиджака и вышел на пустую улицу. Какое-то мгновение постоял, осмотрелся по сторонам и решил избегать центральных улиц. По дороге на конспиративную квартиру Вальтер часто останавливался, прислушиваясь, не слышно ли чьих-либо шагов. Он избегал встреч с прохожими, погружаясь в полутьму маленьких улочек, вымощенных булыжником.
Незамеченным проник он в свою квартиру, одетый, растянулся на убранной постели и тяжело вздохнул. Он был расстроен, что не встретился с Мехо, служащим табачной фабрики. Когда он встал, чтобы постелить кровать и забраться под одеяло, то подумал, что нужно кого-нибудь из ближайших помощников, Путника или Йоцу, направить на табачную фабрику.
На другой день Йоцо получил инструктаж и пошел на выполнение важного задания.