— Я не знаю. Резкое спешивание, может быть?
Она выглядела такой же озорной, как и в девять лет, когда состояла только из острых коленей, блестящих глаз и взъерошенных волос. Борясь с улыбкой, он пытался заменить воспоминания о девочке, которая украла его сердце, воспоминаниями о женщине, которая потом выбросила его. Почему он вспоминал ее простодушные улыбки, ее неподдельную радость и легкость дружбы, несмотря на огромную разницу в социальном положении?
— Твой отец все еще работает с лошадьми? — спросила она, возвращая его в настоящее.
— Я не смог убедить его выйти на пенсию.
Ее лицо осветилось улыбкой.
— Не представляю твоего отца, живущего без дел.
— Вот почему я купил остров. Я подумал, что снова могу дать ему какое-то занятие.
— Я рада, что ты выиграл лот.
В ее взгляде было искреннее одобрение.
Этан и его отец смотрели за состарившимися выставочными лошадьми и долгие часы работали под палящим солнцем. Этан старался, зная, что скоро Кейт приедет на летние каникулы.
— Когда ты ездила туда последний раз? Она опустила глаза:
— Я не была там очень давно.
— Почему? Когда он любил ее, он считал дни до ее приезда, собирая моменты их встреч, как скупец — свои монеты.
— Я думал, что тебе там очень нравится.
— Наверное, я просто слишком занята, — сказала она, опустив ресницы.
— Чем? Своей благотворительностью?
Как бы ни был Этан занят, он всегда находил для нее время. Он не спал, не ел, только чтобы провести лишнюю минуту с Кейт. Он помнил, как звездными ночами скакал за ней по пляжу, наблюдая, как на ветру развеваются ее волосы. Этан всегда позволял ей выигрывать их тайные скачки. И после проигрыша отдавал любой фант, который она просила.
— И другими делами тоже, — тихо призналась она.
Сначала она попросила ракушки, которые он собрал, розовые и белые, как ее кожа. Он наблюдал за тем, как она наклоняет голову, чтобы услышать шум моря внутри спиральной раковины, и его сердце болело, а руки мечтали к ней прикоснуться.
— Какими еще? — мягко спросил он.
— Мне действительно нужно пообщаться с гостями.
Она словно тоже вспомнила, как они планировали свое будущее под небом острова. Словно вспомнила, как они перешли от поспешных поцелуев к исследованию юных тел друг друга. Они столько раз подходили к границе ее девственности, когда возбуждение гудело в его ушах.
— Когда мы поженимся, мы будем заниматься любовью, — пообещала она, выгибаясь под ним. — У нас буду дети, и я вся буду принадлежать тебе.
Он поверил ей. Поверил в то будущее, которое увидел глазами Кейт. Он не знал, что это будущее было соткано из невесомой паутины мечтаний. Он никогда не думал, что она может лгать ему. Но она нарушила это обещание, как и все остальные обещания, которые давала ему. И будь он проклят, если позволит ей поступить так еще раз. Особенно сейчас, когда последнее слово оставалось за ним и власть была в его руках. Он поймал Кейт за руку, пока она не успела скрыться в толпе.
— Ты же не забудешь о документах?
Он с удовольствием наблюдал за тем, как она боролась со своим решением.
— Нет, — проговорила она. — Я не забуду.
— Хорошо. — Он посмотрел на часы: — Встретимся в два?
Она нахмурилась и освободилась от его руки:
— Возможно.
Она собрала все самообладание и покинула его с привычной элегантностью.
Он позволил ей уйти. Пока. Она не могла сбежать от него, и он с радостью посмотрит издалека, как она будет нервничать. Он приманит ее достаточно близко, чтобы разрушить, оставить ее дрожащей, уязвимой и сгорающей от желания, как она поступила с ним много лет назад.
Кейт все еще приходила в себя после разговора с Этаном, поэтому с трудом могла выполнять обязанности хозяйки. Она обнаружила, что не может сосредоточиться на разговорах. Она не слышала музыку, не чувствовала вкуса шампанского. Присутствие Этана завладело всеми ее мыслями, сделав ее скверным собеседником и заставив потерять счет гостям.
— Кейт, — прошептала ее ассистентка, — если тебе нужно уйти пораньше, я могу здесь все закончить сама.
Кейт почувствовала, как загорелись ее щеки.
— Почему мне нужно уйти пораньше?
Несмотря на все усилия, голос выдавал ее напряженность.
Жанин подняла брови:
— Этан Хардести только что купил твой остров по завышенной в десять раз цене.
— Я знаю. Это чудесно. — Кейт слабо улыбнулась, игнорируя боль в груди. — Я никогда не мечтала получить двадцать пять миллионов за него.
— Кейт.
Она почувствовала, что улыбка исчезла, но продолжала изображать радость, которой не чувствовала.