— Осмелюсь доложить, — в гостиную заглянул лакей, опять перебив миссис Беннет на самом интересном месте. — Прибыл посыльный от ее сиятельства… Всех срочно вызывают в Розингс…
Мистер Коллинз вскочил и помчался к выходу.
— Верно, мистер Дарси переговорил с леди Кэтрин, — бормотал он на ходу. — И теперь ее сиятельство в гневе на всех нас…
Миссис Беннет вскочила с кресла, затравленно шепча Элизабет:
— Мистер Дарси же не может взять назад свое слово, да, дорогая? Никак не может после официального обращения… Леди Кэтрин, эта самоду… невыносимая особа, которой до всего есть дело… Вам нужно срочно обвенчаться по специальному разрешению… Тогда никто уже не сможет вмешаться в вашу личную жизнь… О, мои нервы не выдержат стольких событий за один день…
Элизабет, как могла, успокоила свою мать, добавив, что леди Кэтрин уже знает о помолвке племянника и восприняла эту новость совершенно спокойно.
Тем не менее всю дорогу до Розингса, куда поспешила отправиться вся компания, миссис Беннет то и дело обмахивалась платочком и выглядела весьма взволнованной.
Глава восемьдесят пятая, в которой появляется незнакомец
«Это Уолтер, брат несчастной Лауренсии, — сказала леди Харриет…»
Розингс, 1 мая, суббота, 12:50 пополудни
В Розингсе тем временем почти оправившийся от ран и душевных потрясений судья, вдохновленный очередным покушением, которое то ли окончательно запутывало ситуацию, то ли открывало для него новые перспективы, приказав собрать всех обитателей имения, так или иначе причастных к событиям последних дней, горячо доказывал генералу:
— Я был прав в отношении виновности Дарси: он был поблизости, когда чуть не удушили несчастную женщину, которая, видимо, заметила что-то, оказавшись ненужной свидетельницей преступления.
— Которого, гррр-м… преступления? — вопросил генерал, размышляя о том, что предстоящий сбор может отрицательно сказаться на распорядке дня и лишить его возможности спокойно съесть ленч в обществе любезной ему новобрачной.
— Всех преступлений! — ответил судья. — И где, позвольте спросить, носит этого столичного выскочку? Где Тинкертон, кто-нибудь может мне внятно объяснить? Вы, генерал, видели его после завтрака? Вечно, когда требуется, его не оказывается на месте… Или он струсил и сбежал, поняв, что жестоко просчитался в своем высокомерии?
— Не думаю, что мистер Тинкертон способен испугаться… — задумчиво парировал генерал, потягивая молоко, которое ему уже второй день приносили вместо лимонада. «Пора заканчивать с этой диетой», — подумал он и сглотнул, предвкушая предстоящий ленч.
— И кто-то же подсунул мистеру Дарси заряженный пистолет, — напомнил он судье.
— Сам себе подсунул, сам и выстрелил, чтобы замести следы, — раздраженно отмахнулся Фэйр. — Вы лучше скажите…
Тут часы пробили час, и генерала как ветром сдуло из библиотеки. Судья с открытым ртом посмотрел на опустевшее кресло и поспешил за генералом, рассудив, что пока все соберутся, и подтянутся обитатели Хансфорда, он успеет перекусить.
Когда судья вошел в комнату для завтраков, к своему удивлению обнаружил там и компанию из Хансфорда, и Тинкертона, умявшего уже полблюда куриных окорочков в чесночном соусе — любимого кушанья сэра Юстаса, и прочих обитателей Розингса.
— После ленча прошу никого не расходиться! — возвестил судья и, усевшись на свое место, с негодованием обнаружил, что вторую половину блюда окорочков вывалил на свою тарелку мистер Херст.
«Старый обжора», — с обидой подумал сэр Юстас и поспешил подцепить последний кусок пирога с куропатками, чудом оставшийся нетронутым.
— Что такое? — удивилась леди Кэтрин. — Опять что-то случилось?
— Нападение на миссис Беннет, — сказал судья.
— Да, на меня напали, задушили, убили, — вмешалась миссис Беннет, чувствуя себя как никогда уверенно. Леди Кэтрин весьма милостиво поприветствовала ее в своем доме, отчего миссис Беннет приободрилась и начала вести себя соответственно обретенному статусу почти тещи племянника хозяйки Розингса.
— Ну, убить вас не убили, к счастью, — меланхолично заметил мистер Беннет.
Тинкертон поднялся с места, дожевывая омлет со спаржей, также не доставшийся обездоленному Фэйру.
— Я скоро вернусь, — бросил он судье и вышел.