— Кхм… — откашлялась она. — Я шла и думала, и вдруг поняла, что заблудилась…
— А о чем вы думали? — поинтересовался судья.
Мэри помнила, что размышляла как раз о разнице согрешения по неведению и по злому умыслу, когда вдруг заметила, что оказалась одна в лесу.
— Э… Говорят, что кто согрешил по неведению и покаялся — того прощают, а кто согрешил против своей совести и не раскаялся, — тот не может быть прощен, — задумчиво протянула она. — А если согрешил по неведению, но не покаялся, потому что не понял — опять же по неведению, что согрешил? Или, допустим, тот, кто провинился по злому умыслу и раскаялся — его не простят?
— Простите?! — судья с недоуменным видом уставился на девушку.
— Она всегда так говорит, — радостно сообщила Лидия. — Мы ее никогда не понимаем.
Сэр Фэйр обреченно посмотрел на генерала. Тот опять пожал плечами.
«Мисс Мэри Беннет одна ходила по лесу. Это выглядит подозрительным, крайне подозрительным, — подумал судья. — Но против нее нет улик, таких, как платье с испачканным кровью подолом у другой мисс Беннет. Но она где-то бродила… И если сейчас надавить на нее и устроить очную ставку с Дарси… — сэр Фэйр вздрогнул. — Нет, хватит с меня на сегодня этого напыщенного аристократа, который опять начнет мне доказывать, что юные леди не в состоянии никого убить, и намекать на мою некомпетентность… Как тяжело работать с этими снобами, — вздохнул он и посмотрел на девушку, которая, казалось, полностью погрузилась в свои мысли. — И с девицами, в голове у которых творится что-то невообразимое…»
— Вы кого-нибудь встретили, пока бродили по лесу? — на всякий случай спросил он.
Мэри вздрогнула.
— Ну… — она замолчала.
Судья напрягся, подозревая, что она что-то скрывает.
— Кого вы видели?! — он даже привстал.
— Мистера Дарси, — с испугом выдохнула Мэри, округлив глаза.
— Все, хватит на сегодня, — сэр Юстас в изнеможении опустился в кресло. — Но мы с вами еще встретимся и поговорим, — добавил он с неожиданной угрозой в голосе. — Вы можете идти.
Когда Мэри встала и направилась к двери, за ней потянулись было ее сестры, но судья их остановил:
— Вы не заметили в лесу что-то странное, необычное? — спросил он у Лидии.
— Что может быть странного в лесу? — девицу почему-то развеселил вопрос судьи, и она опять захихикала. — Лес как лес!
— А вы? — повернулся он к Китти. Та не откликнулась, полностью поглощенная переглядыванием с лейтенантом.
— Мисс Кэтрин? — рявкнул судья.
Китти вздрогнула и невпопад спросила:
— А? Что? Я уже могу идти?
— Не раньше, чем вы ответите на мой вопрос, мисс. Вы видели в лесу что-нибудь необычное? — с раздражением повторил сэр Юстас.
— Нет, нет, ничего не могу добавить… — Китти покраснела, заметив участливый взгляд молодого офицера.
— Ну, хорошо, мисс, вы все можете идти.
Обе мисс Беннет, о чем-то оживленно перешептываясь, вышли из библиотеки, бросая взгляды на порядком смущенного лейтенанта. Сэр Юстас с откровенным облегчением вздохнул.
— Гррр-м… Есть еще мисс Джейн Беннет… — начал было генерал.
— Нет! — с ужасом воскликнул судья.
— То есть, — смутился он, — я хочу сказать, она приехала позже и вряд ли что-нибудь сможет добавить. Побеседуем с ней в другой раз.
Глава шестнадцатая, в которой жена похвально не желает покидать своего мужа
«— Мой супруг отравлен! — закричала леди Корделия, заламывая руки.
Безутешную вдову никто не смог успокоить, и еще долго по Розингс-Холлу разносился ее плач…».
Розингс, 19 апреля, понедельник, 4:20 вечера
После возвращения сестер Беннет, леди Кэтрин приказала подать в библиотеку и в гостиную чай.
— Не могу сказать, что меня устраивает, когда в моем доме проводятся обыски, а судья допрашивает моих гостей, — сказала она мисс Бингли. — Но долг хозяйки Розингса обязывает меня проявить гостеприимство по отношению ко всем, находящимся под этой крышей, — званым и незваным…
— Сэр Фэйр вполне благовоспитанный и доброжелательный джентльмен, — поделилась своими впечатлениями от беседы с судьей мисс Бингли.
— Да? — с сомнением переспросила леди Кэтрин, которая не могла забыть, как сэр Фэйр выставил ее из библиотеки. — Генерал Бридл — вот поистине настоящий джентльмен. Несмотря на походную жизнь, его манеры, обхождение превосходны, — добавила она, вновь с удовольствием вспоминая, как любезен с ней был генерал, и какими глазами он смотрел на нее…