Выбрать главу

Показания слуг также не внесли ясности в происшедшее. Человека, передавшего записку мистеру Херсту, видел только лакей, который его впустил. Он не запомнил никаких особых примет, не смог ни описать незнакомца, ни с уверенностью подтвердить его хромоту. Лакеи, сопровождавшие Дарси, полковника и дам в лес, подтверждали все сказанное прежде.

Кучер и камердинер мистера Бингли несколько путались в показаниях, но все в итоге свелось к тому, что во время исчезновения миссис Дженкинсон их хозяин еще ехал в экипаже, а сел на лошадь незадолго до того, как в лесу была обнаружена лужа крови.

— По времени не получается, — задумчиво сказал судья. — Мистер Бингли вряд ли мог успеть дойти до поляны, кого-то там убить и скрыться до прихода полковника и миссис Херст… Но очень подозрительно… Очень подозрительно… Ну что ж, теперь можно поговорить с Коллинзами и мисс Джейн Беннет. Надеюсь, они уже прибыли в Розингс.

Глава двадцатая, в которой крушение надежд одних приводит к возникновению оных у других

«Лауренсия в ужасе закрыла лицо руками, увидев Фредерика, который страстно целовал какую-то юную особу, сжав ее в объятиях.

— О, Фредерик, жених мой! — вскричала она. — Как мог ты так осквернить мои чистые чувства! Ты, кого ждала я эти долгие годы, ты, мой возлюбленный, для кого мечтала я выносить сына! Я не прощу тебе этого, и месть моя будет ужасна!».

Из «Истории зловещих событий…»

Розингс, 20 апреля, вторник, 12:50 пополудни

— Позвольте, сэр, но наступает время ленча, — генерал потер руки, представляя, как он сядет рядом с хозяйкой дома, поглощая разнообразные яства и развлекая милейшую леди Кэтрин рассказами о бенгальских тиграх.

— Что ж, придется продолжить допрос свидетелей после ленча, — согласился судья.

В столовой было многолюдно, поскольку обитатели Хансфорда, вызванные сэром Фэйром в Розингс, также удостоились чести быть приглашенными на дневную трапезу.

— Да, да, ваше сиятельство, — разглагольствовал мистер Коллинз, педантично разрезая холодную телятину на маленькие кусочки и аккуратно их пережевывая. — Вы абсолютно правы, утверждая, что несчастная миссис Дженкинсон пала жертвой своей собственной неосмотрительности. Если бы она исполнила свой долг компаньонки при юной леди столь знатного происхождения, то сейчас была бы жива и здорова, и сидела бы с нами за этим роскошным столом…

— Мистер Коллинз уверяет, что по меньшей мере лет сто здесь не случалось подобных происшествий, — сказала Шарлотта Элизабет. — Я до сих пор не могу поверить, что миссис Дженкинсон с нами нет. Очень славная была леди.

— По-видимому, этот подозрительный хромой незнакомец просто ошибся домом, — предположила миссис Беннет, пробуя угря под каким-то замысловатым соусом. — Ведь в записке не упоминается ни имени леди Кэтрин де Бер, ни имени этой компаньонки…

— Порошок оказался ядом, — доверительно сообщила мисс Дарси Бингли и взглянула на капитана Шелли, который сидел напротив. Тот смотрел на нее. Джорджиана вспыхнула, опустила глаза и усердно заковыряла вилкой в своей тарелке.

— Не могу понять, почему этот тип одновременно передал записку мистеру Херсту и подсыпал ему же яд, — обратился Фицуильям к Дарси. — Если бы покушение удалось, то о записке могли никогда не узнать.

Дарси лишь пожал плечами и посмотрел на Элизабет. Этот взгляд перехватила мисс Бингли, из-за чего не услышала, как судья, который пристроился рядом, сделал ей комплимент по поводу ее изысканных манер.

Последние дни досада и недовольство Кэролайн все возрастали. Ее планы насчет мистера Дарси рушились, и она ничего не могла с этим поделать. А ведь она ловко подстроила приглашение Бингли в Розингс, продумала необходимые шаги по обольщению Дарси, начиная от моднейших нарядов и заканчивая случайными встречами наедине, которые предполагали прекрасные возможности для решительного объяснения. Однако вся ее изобретательность оказалась тщетной из-за злого каприза судьбы в лице мисс Элизабет Беннет, которая так не вовремя объявилось в Кенте и, по твердому убеждению Кэролайн, намеревалась завлечь мистера Дарси в свои сети при помощи самых низких уловок. Странные же происшествия в поместье, казалось, только способствовали их еще более тесному сближению.