– А ты кто? – спросила малышка, глядя на Денниса.
– Не груби дяде, Эми, – сказала Минна.
Адвокат усмехнулся.
– Меня зовут Деннис, – сказал он и наклонился, осторожно протянув руку девочке для рукопожатия.
Эми спряталась за мамиными ногами и робко выглядывала из-за ее бедра.
– Господи, Эми! Поздоровайся наконец с мистером Кэри!
– Здравствуйте, – прошептала девочка.
Деннис выпрямился.
– Ваша дочка?
Минна кивнула. Она избегала встречаться с ним глазами. Интересно, ей неловко из-за того, что их прервали, или из-за того, что этот момент вообще имел место.
– Какая красивая девочка! – сказал Деннис.
– Скажи «спасибо», Эми, – строго произнесла Минна.
Эми промолчала.
Скрипнула кухонная дверь.
– Мама, мы тут, – крикнула Минна, предвосхищая вопрос Кэролайн.
Женщина через секунду вошла в прихожую. В своем шерстяном комбинезоне она выглядела как пылевой клещ-переросток. Но я по-прежнему видела в ней – в этой женщине – прежнюю Кэролайн: стройную и очень красивую, с таким же потерянным взглядом больших глаз. Даже тогда она была похожа на пыль – легко летала по дому с места на место, из комнаты в комнату.
– Ну тут и обслуживание… – начала она, но остановилась на полуслове, увидев Денниса. – О, господи! Вы, должно быть, мистер Кэри. Я совсем забыла…
– Ничего страшного, – сказал Деннис, сделав движение вперед. Он протянул руку, и Кэролайн схватила ее и начала трясти, – я ждал недолго.
– Вы не похожи на адвоката, – Кэролайн засмеялась, как будто удачно пошутила, – вы такой молодой!
– Адвокат? – Трентон стоял в дверном проеме, вобрав голову в плечи по самые уши.
Минна бесцеремонно обронила:
– Терпеть не могу адвокатов.
Деннис не знал, к кому он должен обращаться. Он снова начал нервно поправлять ворот рубашки. У него была тонкая шея и очень выразительный кадык – все выглядело так, как будто Деннис однажды проглотил персиковую косточку, и она застряла у него в горле.
Адвокат неуверенно произнес:
– Я имел счастье работать с мистером Уокером в последние дни его жизни…
Кэролайн захлопала в ладоши. Ее глаза блестели.
– Думаю, нам стоит начать. Нет нужды откладывать неизбежное.
– Начать что? – спросил Трентон.
Кэролайн удивленно посмотрела на Минну и Трентона, как будто они только что возникли из ниоткуда.
– Мистер Кэри пришел, чтобы зачитать нам завещание вашего отца, – сказала она и с улыбкой повернулась к Деннису, – давайте пройдем в кабинет. Там гораздо удобнее. Я только захвачу из кухни бокал вина. Мне кажется, оно мне пригодится.
Сандра
Когда я тут жила, этот кабинет был почти что берлогой. Он не был таким большим, пока Ричард Уокер за него не взялся. Да он, в общем-то, взялся за весь дом в девяносто четвертом: вскрыл нас, как яичную скорлупу, вычистил и стал заполнять заново – всякими дурацкими ненужными новыми комнатами, винтовыми лестницами, закутками и нишами у окон.
Моим любимым местом было кресло, в котором можно было сидеть с сигаретой и выпивкой, поджав ноги под себя, и смотреть, как отсветы от телевизора пульсируют на лиловых стенах. Эркерное окно нависало над свежим газоном, а вдалеке стояли темные силуэты деревьев, как овчарки, сбившиеся в кучу.
Минна выглядела так, как будто ей срочно нужно было закурить. И Кэролайн тоже. Они сидели, вылупившись друг на друга, как две рыбины на прилавке в продуктовом магазине. Даже Трентон выглядел напряженным.
Минна заговорила первой:
– Трентон?! Какого черта он оставил дом Трентону?!
– Может потому, что я единственный, кто не питал к нему ненависти? – спросил парень. Он тряхнул головой, чтобы убрать прядку волос от глаз. Когда он не сутулится и не ковыряет прыщи, то выглядит не так уж плохо. В нем прослеживаются отцовские черты – прямой нос, симпатичный подбородок.
– Не сгущай краски, Трентон, – сказала Минна, – я тоже не питала ненависти к нему.
Сегодня я особенно хорошо расположена к этой девчонке – ничего не могу с собой поделать, я немного размякла, и в доме как будто посветлело. Она знает про меня! Она помнит! Спорю на свой последний доллар – это означает, что и другие меня помнят! Здорово, когда тебя узнают и вспоминают. Ведь это мои мозги были размазаны по стене в кабинете – ой, это так приятно, не стоит, не стоит, спасибо!
Хорошо, что у Мартина хватило порядочности пристрелить меня именно в кабинете, а не в туалете, например.
– Он не мог оставить дом Трентону! – выкрикнула Кэролайн. – Он еще ребенок, ему всего пятнадцать!