— Вот и прекрасно! — Воскликнул Абдусциус — Тогда из твоего ущелья мы сразу же полетим в пещеру Исаака.
Ира нашла в буфете, стоявшем в кабинете возле лифта, бокалы, протёрла их от пыли и разлила коньяк. Обмыв рождение ещё одного человека, они сразу же приступили к работе. Перед Джузеппе Бальзамо положили сброшюрованную и даже заведённую в переплёт распечатку всех имеющихся у них магических материалов и в кабинете немедленно засверкали вспышки цифровой фотокамеры. Старый маг записывал магические заклинания и делал примечания к ним исключительно латиницей и на латыни, почерк у него был просто на редкость красивый и, главное, довольно простой, а потому Ира немедленно включила программу распознаватель текста и начала формировать файлы. Тем не менее гримуар Джузеппе Бальзамо был таким объёмистым, что они оцифровывали его целых пять дней, а потом ещё три дня Ира делала общий анализ и разбрасывала все магические заклинания по темам. В итоге только процентов десять заклинаний были признаны двойниками уже имеющихся и Валера, бегло просмотрев вместе с друзьями общий файл, потрясённо спросил:
— Ребята, сколько же вообще существует заклинаний?
Джузеппе Бальзамо улыбнулся и ответил ему:
— Валера, их бесчисленное множество. Поверь, если мы сможем собрать все руны и на этой основе сможем, наконец, изучить Deus sermone, чему я посвятил всю свою жизнь, и понять логику составления магических заклинаний, то мы путь и не во всём, но всё же сравняемся с Творцом.
— Почему это не во всём? — Удивился Абдусциус — Между прочим Творец это мужчина лет тридцати пяти на вид, точно такого же роста, как и я, только у него волосы не чёрные и он не блондин, как ангелы, а золотисто-русые. Кстати, он вовсе не выглядел грозным и суровым. Скорее наоборот, мягким и доброжелательным и с его лица не сходила улыбка всё то время, что он со мной возился. Именно его добрую улыбку я и запомнил больше всего. Так что, Джузеппе, если мы все станем действительно толковыми магами и постигнем Deus sermone, то сравнимся с нашим Творцом во всём, кроме его знаний и опыта, а это, как ты сам понимаешь, дело наживное, а пока что давай собираться в путь.
До той пещеры в горах, в которой жил сэр Исаак Ньютон они добрались на волатилусах за четыре с половиной часа, но смогли поговорить с ним только через неделю. Маг ушел на охоту, о чём всех извещала записка приколотая к дверям стилетом и Валера, поговорив с Джузеппе, счёл за благо разбить лагерь под горой и подождать бывшего великого физика, а на самом деле одного из величайших магов Земли, а то мало ли куда он мог потом завихриться. Гора, в которой жил Ньютон, словно головка швейцарского сыра, была вся испещрена пещерами и гротами, а потому по соседству с пещерой мага Абдусциус на скорую руку создал из оказавшихся у него под руками материалов пять родильных ванн и заполнил их протоплазмой, а попросту тушами горных козлов. В каждую из ванн волатилусы отложили по яйцу размером с мяч для регби из которого уже через сутки вылупились личинки, Джузеппе Бальзамо запустил время бежать сто раз быстрее и через двое с половиной суток Абдусциус принялся учить уму разуму пять молодых волатилусов.
Валера всю эту неделю тоже не скучал и сутками напролёт сидел уткнувшись носом в свой ноутбук, батареи которого он научился заряжать с помощью простенького магического заклинания двумя пальцами. Он так увлёкся этим делом, что больше ни на что не реагировал и даже отказывался от еды. Чтобы никому не мешать, он уединился в одной из пещер. Подходить к нему никто не решался, так как там через каждые две три минуты то грохотало, как во время грозы, то сверкало, а то из пещеры и вовсе валили клубы дыма или доносился жуткий вой и рёв. Все остальные члены экспедиции тоже погрузились в изучение магии, но не с такой степенью интенсивности. Джузеппе Бальзамо, в числе прочего, решил вспомнить молодость и изготовил десять золотых перстней с овальными янтарными кабошонами, но на этот раз это были не простые украшения, а специальные. Повинуясь магическому заклинанию, кабошон мог слетать с перстня вместе со сплошным кастом и, увеличиваясь в сотни раз превращался в большой овальный ангар, в который можно было завести волатилуса, затем превратить этот ангар в кабошон и снова украсить им свой перстень, но это уже был не простой янтарь, с золотистой живой мухой внутри.
Тем самым сразу же был решен вопрос с тем, что делать с волатилусами на Земле и в Раю. Порешали они за эту неделю и множество других вопросов, но Валера о том ничего не знал и выбрался из своей пещеры, на стенах которой запечатлелись многочисленные следы его магических экспериментов лишь тогда, когда туда отважился войти Ли Вэй и захлопнуть крышку ноутбука. Он поднял глаза на друга и спросил: