– Ну, что, Лия, как у родителей дела?
– Дела? – я как-то смешалась – Не знаю, вы лучше посмотрите, чего я Лиде привезла. – проще сменить тему, чем придумать нормальный ответ.
Лидина мать посмотрела подарки и прямо расцвела. Лиде всё подошло, и тётя тут же стала сама любезность.
– Ой, Лиюшка, спасибо тебе большое, всегда нас выручаешь! А то ведь я одна на трёх работах, пашу, как вол, денег не хватает, а Лидочке-то надо учиться, да в школе прилично выглядеть. Иначе никак в люди не выйти… – Да разве ж только это важно? Сейчас, среди всякой мерзости и подлости, надо уметь драться, кусаться, пробиваться, где-то кого-то послать матом, где-то с кем-то поцапаться, где-то кого-то побить, а Лида вовсе не такая. Будет, в лучшем случае, тихонько плакать в сторонке. И она вовсе не настойчивая. Ей один раз отказали, один раз раскритиковали – она больше и пытаться не станет, будет сильно расстраиваться. Быть бы ей хоть чуть-чуть увереннее в себе!
– Да, Лида очень умная и способная. – поворачиваюсь к ней – Да, да, даже умнее, чем я! И да, ты мне говори, если кто тебя обидит, я ему череп размозжу.
– Кому здесь её обижать! – встряла тётя. Каждой бочке затычка.
Я обняла Лиду, и почувствовала, что она дрожит. То ли мёрзнет, то ли ещё чего.
– Ты почему дрожишь? – спросила я.
– Замёрзла, видимо. – ответила за неё мать. Бесит, тоже мне комментатор. – Пойдёмте чай пить.
Тётя ушла, а я посмотрела в лидины глаза и увидела, какие они грустные. Я хотела спросить, что случилось, но Лида тихо сказала:
– Да, пойдём на чай. – и ушла в кухню.
За чаем лидина мать без умолку болтала о том, как Лида хорошо учится, и какие надежды подает. А сама Лида, скромняга, сидит и лишь иногда застенчиво улыбается, когда её хвалят. Но все эти тётины похвалы звучали очень неестественно. Такое впечатление, что она привыкла только тявкать на всех вокруг, а сейчас делает вид, будто она хорошая и добрая мама.
Асенковы ели конфеты, а я дула один чай. Есть ничего не хотелось: во-первых, я нервничала, а во вторых, у меня очень часто пропадает аппетит. Помню, в детстве родители как-то на меня наорали во время обеда, а я потом два дня куска в рот не брала. Я серьёзно. Так вот, мало того, что аппетит пропал, ещё и нервяк такой, что я даже ногой стала дрыгать, прямо качучу под столом отплясывать.
– Ты чего? – спросила Лида
– Ничего. – я на секунду прекратила, а потом опять стала дрыгать ногой. Волновалась страшно.
Попили чай. Я дождалась, пока дядя с Лидой выйдут, и спросила у её мамы:
– Тёть Ира, а можно я останусь у вас ночевать? – она посмотрела на меня, как будто я у неё миллион долларов заняла и обанкротилась. – Я могу на полу спать, и еды мне не надо. – сказала я, но, видя выражение её лица, вдруг взбесилась. Меня как понесло! – Да, что же это! У вас разве места для родственника не найдётся на одну-единственную ночь? Мне некуда идти! – я аж покраснела, со мной такое редко бывает – Ну, что вы крыситесь, что я вам такого сделала, чем я перед вами виновата, тем, что на свет появилась?! – меня аж в жар бросило – Ну, тогда я уйду, ничего мне от вас не надо! Вот пойду к реке и расшибусь там, чтобы вам было стыдно на моих похоронах! – схватила рюкзак и принялась махать им во все стороны. Честно, если меня довести, я неуправляемая. – До свидания, спасибо за тёплый прием! – поддела я тётю напоследок.
Я уже была у двери, но на моём пути встала Лида и обняла меня, так душевно и трогательно, что я тут же остыла. Обняла Лиду в ответ, а она стояла и тихонько плакала. То ли из-за меня расстроилось, то ли из-за чего-то ещё.
Мне сразу стало стыдно, что я так разоралась. Но на меня бывает, находит. Терплю, терплю, а потом как взрываюсь!
Лидина мать, как увидела нас, так сама растрогалась.
– Ладно, Лия, оставайся. Я и так не против была, но только на одну ночь.
– Спасибо, мне больше и не надо. Вы извините меня за то, что я тут раскричалась.
– Наоборот, хорошо, что пошумела. – сказала Лидина мать, причём как-то зло – Ясно, что этого пьяницу опять где-то носит. Так бы он вышел на крики. Значит, бухать ушёл… – пробормотала она себе под нос, потом вдруг что-то вспомнила и ушла.
– Это ещё что такое? – спросила я у Лиды – Адам Васильевич пьёт? – Лида кивнула, а глаза прегрустные.
– А работа у него есть? – спрашиваю, а сама чувствую, как сердце колотится. Только этого не хватало.
– Не-а.
Сволочь такая! Сколько с ним ввозились родители, чтоб он бросил пить, сколько на него сил потратили, нет, он опять за своё!