Отчего оба повернули головы и увидели женщину в дверях. Она была хорошенькой, с безумными огненными волосами, с щедрыми прядями уж слишком фальшивой блондинки, женщина, которая в тот момент я точно не могла до конца решить, выглядела ли она с этими прядями хорошо или немного пугающе. А еще у нее были ясные светло-голубые глаза. Она была одета в байкерскую одежду — джинсы, ботинки на высоком каблуке и обтягивающую футболки с круглым вырезом и четырьмя пуговицами, и все четыре были расстегнуты, обнажая декольте.
— Черт, — пробормотал Тэк перед тем, как огненная женщина взорвалась.
— Ты, блядь, издеваешься надо мной! — почему-то взвизгнула она, быстро входя, громко хлопнув дверью, прищурившись, с застывшим лицом, и я поняла то, чего не заметила сразу же несколько секунд назад. Ее лицо уже имело жесткое выражение еще до того, как она вошла и еще больше нахмурилась. У нее были морщины вокруг рта, вероятно, оттого, что она слишком много курила. А также морщины вокруг глаз, не похожие на морщинки от смеха, больше похожие, будто она часто щурилась, злясь. И ее кожа выглядела так, будто тридцать лет она жарилась на солнце, не зная, что существует солнцезащитный крем.
Я потянула Тэка за руки, и та, что удерживала меня за шею, отпустила. Другой рукой он положил мою руку на бедро, выпрямляясь и поворачиваясь к вошедшей женщине.
— Наоми, какого хрена? — спросил он, и ее прищуренный взгляд впился в него.
— Ты занимаешься своим новым офис-менеджером? — крикнула она.
— Твою мать, — прорычал Тэк.
— Ты занимаешься своим новым офис-менеджером?! — повторила она, и ее голос, к сожалению, стал громче.
— Не уверен, что это твое дело, — ответил Тэк, и моя рука у него на бедре судорожно дернулась в его руке, сжавшись еще сильнее.
— Ты что, не знаешь, что меня как раз это касается? — крикнула она. Я вздрогнула от ее крика, в то же время надеясь, что грохот в гараже заглушит его.
— Женщина, я развелся с твоей задницей четыре года назад, — напомнил ей Тэк, и я почувствовала, как мои губы приоткрылись, уставившись на бывшую жену Тэка. И я поняла почему, учитывая, что когда-то она была хорошенькой. Сейчас нельзя было назвать ее особенно хорошенькой потому, что выглядела она и вела себя как настоящая стерва. Более того, при рассмотрении вблизи ее фальшивые светлые пряди, определенно выглядели отвратительно. Ей не стоило делать такое осветленное мелирование. Ее стилисту лучше стоило ей предложить сделать медовое или цвета карамели мелирование.
— И? — выстрелила она в ответ.
— И? — Повторил Тэк с нескрываемым недоверием.
— Значит так? — ввернула она.
— Ты связалась с другим чертовым парнем, — ответил Тэк.
— И?
— Поэтому кем я занимаюсь, тебя не касается и не касается уже четыре бл*дь года, — ответил Тэк.
— У нас есть дети, придурок, — парировала она.
О, ничего себе. У Тэка были дети.
— И чем я занимаюсь тоже их не касается, если только я не решу им рассказать, ты уж точно все им выложишь. Чего тебе, бл*дь, делать не следует, но я знаю, что ты не сможешь сдержаться, потому что ты трахнутая на всю голову, глупая сука, вот почему я развелся с твоей задницей четыре года назад, — огрызнулся Тэк.
Мне показалось, что назревает семейная сцена. Кроме того, мне показалось, что у меня имелся перерыв на кофе, которым я немедленно решила воспользоваться, отбыть в каком-нибудь направлении, подальше от этой сцены.
Я поднялась со стула, пробормотав:
— Я просто…
Глаза Наоми метнулись ко мне.
— Да, убирайся отсюда, сука.
Именно тогда Тэк отпустил мою руку прежде, чем подняться во весь свой рост, развернувшись к ней лицом, оказавшись между своей бывшей женой и мной. Я не очень хорошо его знала, он меня неоднократно пугал своим видом, но сейчас он пугал еще больше. Но даже, стоя у него за спиной и не очень хорошо его зная, ни один человек не мог не заметить исходящие от него флюиды, и его флюиды были настолько устрашающими, что было совсем не до смеха. Я даже поймала себя на том, что затаила дыхание, так как от него волнами исходила угроза.
— Не смей, — тихо сказал он голосом, который как-то зловеще заскользил по комнате, — так разговаривать с Тарой. Ты, бл*дь, слышишь меня?
Я непроизвольно сжалась всем телом, когда он произнес мое имя, взглянув на Наоми, которая удивительным образом была абсолютно невосприимчива к пугающим вибрациям, искрящимся по комнате.
— Я буду разговаривать с твоей последней телкой, как захочу, придурок.