— Я… уже, — выдохнула я.
— Мать твою, — пробормотал он, и я смутно почувствовала, как его губы улыбаются на моих, но я обращала гораздо больше внимания на свой оргазм.
Оргазм был долгим, я крепко обхватила Тэка, но он снова начал действовать, и я снова кончила, потом только он, наконец, застонал мне в рот.
За исключением периода моего выздоровления и косметических процедур, ничего не изменилось. Тэк постоянно хотел меня. А я всегда жаждала его.
Нет. Все изменилось. Все становилось лучше и лучше.
Его губы двигались по моей шее, мои руки скользили по его коже, когда я повернула голову и спросила:
— Итак, я правильно понимаю, что это был способ Кейна «Тэка» Аллена сообщить мне, что он счастлив, что я залетела.
Тэк поднял голову, его губы, окруженные крутой козлиной бородкой байкера, улыбались.
— Да, детка. Это мой способ общения, я рад, что ты залетела.
— Хорошо, — тихо сказала я.
Его улыбка исчезла, когда рука поднялась к моей шее, ладонь оказалась за ухом, пальцы в волосах на затылке, большой палец поглаживал мою щечку.
Боже, как мне нравилось, когда он так делал.
Его глаза следили за движением большого пальца, затем он встретился с моими глазами, и я затаила дыхание от того, что увидела в них.
— Я прошел, — прошептал он.
— Куда, детка? — Прошептала я в ответ.
— Бог не дал бы мне тебя и всего, что ты можешь мне дать, растущего внутри тебя, если бы я не искупил свои грехи.
Мое сердце подпрыгнуло, живот перевернулся, я выдохнула:
— Красавчик, — подняв руку, чтобы обхватить его за шею, так повернув голову, чтобы упереться своим лбом в его.
Его мягкие слова коснулись моих губ, и это было самое сладкое прикосновение, которое он когда-либо мне дарил, когда он сказал:
— Я люблю тебя, Рыжая.
— Я люблю тебя, Тэк.
Мы с силой прижались друг к другу, наслаждаясь моментом, потом он поднял голову и объявил:
— Нас ждут на тусовке, дорогая.
В этом он не ошибался.
Еще раз прикоснулся губами к моим, осторожно стащил меня со столешницы, нежно, поставив на ноги. Он прижимал меня к себе, пока я уверено смогла стоять на своих ногах. Потом опустил голову и поцеловал меня в шею.
Я закрыла глаза.
Второе самое сладкое прикосновение, которое он мне сегодня подарил. Определенно.
Я открыла глаза, когда Тэк отошел, поправляя джинсы. Повернулась к раковине, открыла краны, чтобы помыться.
Все было хорошо в мире, и я знала это, когда Тэк, выходя из ванной, скомандовал:
— Поторопись, детка. Потратив время, чтобы тебя трахнуть, мы теперь опаздываем.
Я перевела взгляд на отражение в зеркале на дверь, за которой он исчез, и закатила глаза.
Потом проделала все необходимые процедуры.
Натянув трусики, потянулась к флакону своего увлажняющего крема, но замерла на полпути.
В нашей ванной была бледно-желтая плитка, окаймленная тонкими белыми плитками. Я выбросила старые, разномастные полотенца Тэка и купила новые, пушистые, толстые изумрудно-зеленые. Они висели на вешалке для полотенец.
Мои глаза задвигались.
Мои флаконы с увлажняющим кремом и тоником были глубокого цвета мха. Моя зубная щетка была ярко-розовой, у Тэкса — ярко-синей. У крана стояла маленькая миска, куда я бросала драгоценности, когда мыла руки или готовилась ко сну. Она была керамической, блестящего солнечно-желтого и травянисто-зеленого цвета. Я перевела взгляд на зеркало. Мои трусики были вишнево-красными с кружевами.
Я усмехнулась своему отражению в зеркале.
Я жила в цвете каждый день, моя жизнь стала яркой.
Я наложила увлажняющий крем, надеясь, что у нашего ребенка будут сапфирово-голубые глаза его отца.
Но я бы согласилась и, если бы его глаза были как у меня, зелеными.
* * *
Сидя на столе для пикника на территории «Хаоса», рядом с компаундом под теплым, поздним июньским солнцем Колорадо, наслаждаясь моментом одиночества, я услышала щелканье туфель на высоких каблуках, отчего скосила глаза в ту сторону, ко мне двигалась Эльвира.
Отчего мои губы изогнулись в улыбке.
Только Эльвира могла надеть на барбекю в байкерскую цитадель обтягивающее, сливочно-желтое, с прилично обнаженным декольте платье на бретельках с туфлями, в виде переплетенных бронзовых ремешков, которые были так чертовски хороши, что даже я, будучи девушкой, запала на них.
Она выглядела так, словно собиралась пойти в модный пафосный ресторан, а не вгрызаться в жареную свинину барбекю на открытом воздухе.
С грацией, выработанной практикой, она вскарабкалась наверх и уселась рядом со мной на столе для пикника, после чего объявила:
— Назревают проблемы.
Я почувствовала, как у меня брови сошлись на ее очень странное, но совершенно по Эльвировски замечание.