— Что ты здесь делаешь? — спросил он.
Я удивленно уставилась на него, потому что в субботу вечером сообщила ему о том, что я — его новый офис-менеджер.
Разве нет?
Поэтому я сказала:
— Я пришла на работу.
— Что?
— Я здесь работаю.
Его глаза оглядели меня от макушки до пят, затем он повторил:
— Пришла на работу?!
— Да, меня наняла Элоиза. Я буду выполнять ее обязанности. Я твой новый офис-менеджер.
Он смотрел на меня сверху вниз, и вид у него был совсем несчастный. На самом деле он выглядел еще более несчастным, чем несчастный.
Затем он заявил:
— Ты решила меня разыграть, да?
Я снова попыталась не прикусить губу, и мне это удалось, отрицательно покачав головой.
Очевидно, Тэк не был большим поклонником работать с женщинами, которых поматросил и бросил. Или, в моем случае, оттрахал, а потом выгнал из своей постели.
Мне показалось это даже любопытным, не в хорошем смысле, тем не менее было любопытно.
Тэк объявил:
— Ты здесь больше не работаешь.
Я моргнула, глядя на него, автоматически потянувшись и ухватившись за перила рядом.
— Что?! — Прошептала я.
— Детка, это нехорошо, — проворчал он. — О чем, черт возьми, ты думала?
— В смысле? — Спросила я.
Он наклонился, поразив меня затуманенную, ошеломленную, уволенную еще до того, как я стала думать, что он выглядел еще несчастнее, чем прежде, и должна была признать, что его вид меня страшил.
— Я не работаю с сучками, у которых во рту был мой член, — заявил он, и в этот момент моя кожа перестала гореть, а воспламенилась.
— Но, — начала я, когда снова обрела дар речи, — кажется, я говорила тебе, что я твой новый офис-менеджер.
— Нет, — отрезал он.
— Я в этом почти уверена, — сказала я.
— Нет, — рявкнул он.
— А я думаю, что говорила.
Он наклонился еще ближе и зарычал:
— Рыжая. Ты. Не Говорила.
— Хорошо, — прошептала я, потому что теперь он определенно страшил меня своим видом еще больше, но также и потому, что я на самом деле была уже не уверена говорила или нет, хотя точно знала, что говорила.
— Я не трахаюсь с теми, кому выписываю зарплату, — он снова высказал свое мнение совершенно ясно, и мой разум мчался, пытаясь найти решение этой новой дилеммы, в то же время я боролась с желанием рвануть со всех ног, как только могла, к своей машине и смыться прямо, черт возьми, сейчас из этого компаунд-парка автомобилей и мотоциклов, сделанных на заказ, убраться как можно дальше от этого долбанного страшного парня.
Я просто хочу сказать, о чем я думала? Я думала, что он красивый. Идеальный. Мужчина моей мечты на мотоцикле.
О, Господи, как я ошибалась. Очень, очень ошибалась. Он оказался грубым байкером, президентом мотоциклетного клуба, и он страшил меня и пугал.
С усилием я взяла себя в руки.
И сказала:
— Хорошо, мне это подходит. Небольшое замечание. Мы забываем, что случилось, и поскольку этого никогда не повторится, тебе не придется нарушать свое правило «не спать с сотрудниками», и... я смогу на тебя работать.
— Мы забываем о случившемся? — спросил он, выглядя еще более сердитым.
— Э... ага, — ответила я.
— Правило нарушено, детка, его нельзя нарушать, — ответил он.
— Оно не нарушено, — ответила я.
— Рыжая, нарушено.
— Нет.
— Именно так.
— Нет, не так, — заявила я, и он открыл рот, чтобы ответить, лицо приняло жесткое выражение, глаза сверкали, и я затараторила свои доводы. — Видишь ли, ты сказал, что не спишь с теми, кому выписываешь зарплату. Элоиза наняла меня, но, на самом деле, я еще не приступила к работе. Значит ты мне не подписывал чек на зарплату, потому что она только что мне предложила работать у тебя. На самом деле, я не выполняла еще никакую работу. Я вхожу в эту дверь, — я указала на дверь офиса, — когда являюсь твоим сотрудником, а поскольку мы не... э-э... ну, ты понял... не будем снова, тогда, технически, ты не нарушил свое правило и... не нарушишь в будущем.
— Я знаю, какая ты на вкус, — сообщил он мне то, что я и так уже знала.
Это была странно и немного грубо с его стороны делиться подобными вещами, поэтому я промолчала.
— И как ты стонешь, когда кончаешь, — продолжал он.
Лучше не становилось, и я стиснула зубы, стараясь не прикусить губу.
— И какая ты, блядь, ненасытная, — продолжал он. — Детка, ты думаешь, что рядом со мной мне нужна ты, такая чертовски сумасшедшая.
Я моргнула.
Затем тихо спросила:
— Что?
— Дорогая, ты самая ненасытная задница, которая была у меня в постели за долгое гребаное время. Мне нравится ненасытность, ты думаешь, я не воспользуюсь этим?
Теперь он определенно грубил, причем открыто.