Я уставилась на него. Затем подумала о заказе запчастей для автомобилей и мотоциклов, понятия не имея, как его выполнить. Я чувствовала, что моя попытка сделать этот заказ, совершенно ничего не понимая, вероятно, разозлит его еще больше и даст повод меня уволить. Потом я подумала, что переспала с ним, думая, что это было нечто особенное, что-то прекрасное, а оказалось совсем не так. Затем подумала о том, что он не хотел, чтобы я здесь находилась, так почему же я так упиралась, желая здесь работать? Он мне совсем не нравился. Он был придурком. И тот факт, что я спала с ним, меня огорчал. Мысль о том, что придется изо дня в день иметь с ним дело, не вызывала у меня восторга. Конечно, мне нравились некоторые парни в гараже, и когда они приходили, мы болтали с ними по-дружески, но у меня ни с одним из них не было отношений.
Так что же, черт возьми, я здесь делаю?
— Отлично, — заявила я и снова посмотрела на экран компьютера.
— Что? — Спросил Тэк.
— Отлично, — повторила я, обращаясь к экрану компьютера, продолжив объяснять монитору: — У Элоизы не хватило времени всему меня научить. Я не знаю, что мне делать. Ты поймешь это за тридцать минут. Я тебе не нравлюсь. Ты мне тоже не нравишься, — я мельком взглянула на него, — так что согласна. Я отработаю этот день, и ты меня больше не увидишь.
Брови Тэка поползли вверх.
— Ты дважды наседала на меня, чтобы получить эту работу, а сейчас так просто сдалась?
— Я не собираюсь работать в месте, где не могу есть пончики, — сообщила я ему, снова посмотрев на экран компьютера, застучав по клавишам. — Ты переступил черту. Так что, да, все просто.
Затем я сделала еще один глоток кофе.
— Я думал, тебе нужна эта работа, — сказал Тэк.
— Я найду другую, где смогу носить свои сказочные розовые босоножки, не выслушивая всякое дерьмо от раздражающих, пугающих байкеров.
— Ты наседала на меня и говорила, что тебе необходима эта работа, а сейчас сдалась, потому что не можешь носить туфли сексуальной цыпочки и есть пончики?!
Я снова перевела взгляд на него.
— Да, красавчик, именно так я и сказала.
Он уставился на меня. Я уставилась на него в ответ. Затем его лицо расслабилось, губы, окруженные крутой козлиной бородкой, изогнулись в сексуальной, как ад, улыбке.
— Господи, Рыжая, скажи мне, когда ты такая заноза в заднице, почему я всерьез хочу тебя трахнуть прямо сейчас?
Я почувствовала, словно сильная, тяжелая рука сильно сдавила мне грудь, выталкивая весь воздух из легких.
— Не хами, — отрезала я.
Его брови снова поползли вверх.
— Я хамлю?
— Грубый, вульгарный, неотесанный... хам, — объявила я.
Его сексуальная улыбка превратилась в еще более сексуальную улыбку.
— Только таким я и могу быть, дорогая, потому что все это — я и есть.
— Ну, хорошо. Еще одна причина, по которой мне следует уволиться.
— Ты не уволишься, — заявил он, и настала моя очередь поднять брови.
— Прости?
— Ты не уйдешь, — повторил он.
И рука на моей груди сдавила ее еще сильнее.
— Мне показалось, что ты не хочешь, чтобы я здесь работала.
Он вздернул подбородок.
— Я передумал, детка.
— Ты передумал?! — Спросила я.
— Да, я передумал насчет твоей одежды и пончиков тоже. Покупай парням все, что пожелаешь. Носи все, что хочешь. Особенно узкие юбки, которые напоминают мне, насколько хороша твоя задница, и туфли сексуальной цыпочки, которые заставляют меня представлять, как их каблуки впиваются мне в спину.
ОМОЙБОГ! Разве возможно быть еще большим придурком?
— Ты не имеешь права так со мной разговаривать, — язвительно заявила я ему.
— Почему не имею права? — спросил он.
— Это сексуальное домогательство.
Он снова улыбнулся.
— Дорогая, не думаю, что я должен тебе напоминать, когда ты решила остаться на этой работе, зная, что я твой босс, ты пришла на корпоративную вечеринку, а потом утрахала меня до смерти. Я не приставал к тебе. Ты сама пошла прямиком ко мне в постель и полностью участвовала в том, чем мы занимались в постели. Ты можешь попытаться, но тебе будет чертовски трудно убедить любого, что я домогаюсь тебя.
К сожалению, это было правдой.
— Я ухожу, — твердо заявила я.
— Так уходи, — ответил он. — Я не могу приковать тебя к креслу, на котором ты сидишь. По крайней мере, не я буду утром смотреться в зеркало, точно зная, что струсил.
Я резко всем телом дернулась в кресле.
— Что?! — Рявкнула я.
— Детка, ты взялась за эту работу, бросив мне вызов, приняв вызов с моей стороны. И сейчас через два дня, как только ты впервые столкнулась со мной лицом к лицу, ты тут же сдалась. Это чушь собачья для слабаков. Именно так поступила бы трусиха. Если ты сдашься, то посмотришь утром в зеркало и поймешь, что это дерьмо. Не знаю или еще что-то поймешь. Итак, ты хочешь сбежать с этой работы, так беги. Это твое дерьмо, а не мое. Если ты сможешь с этим жить... — он замолчал и пожал плечами.