Именно в этом доме и в этом подъезде проживает собиратель раритетов и любитель прижизненных изданий классиков Николай Иванович Потапенко.
14
– И какие будут предложения? – сумрачно поинтересовался Комаров, после того как я на скорую руку обрисовал ему ситуацию. Стас все еще ждал возле высотки, но к нему в помощь уже отправили оперативную машину с двумя сотрудниками, так что теперь мы имели с ним связь по рации.
Я замялся. Откровенно говоря, мы с Севериным не пришли на этот счет к общему мнению. Поэтому я ответил осторожно:
– С одной стороны, очень хочется задержать их прямо сейчас. А с другой – есть соображения за то, чтобы подождать...
Промямлив все это, я выжидательно взглянул на Комарова. Но номер не прошел: наш начальник иронически хмыкнул и беззвучно похлопал раза два в ладоши, изображая аплодисменты.
– Отличный пример инициативного, самостоятельно мыслящего оперуполномоченного. “С одной стороны, с другой стороны...” А решает пусть тот, у кого зарплата больше, так, что ли?
Я попытался хотя бы изобразить смущение.
– Так ведь правда непонятно, что делать, Константин Петрович. Первый вариант: брать немедленно, как только выйдут, потому что если книги у них, то нельзя допустить, чтобы они их куда-нибудь дели, – ищи потом ветра в поле. Даже если книг при себе у них нет, то для задержания уже достаточно факта спекуляции: у Троепольской в блокноте есть цены, по которым они покупали у Горбатенькой, в магазине есть квитанции с совершенно другими ценами, налицо скупка, умысел на перепродажу и нажива. Получим постановление на обыск... Короче, главное – ввязаться в бой, а там посмотрим.
Это было предложение Северина.
– Но тут есть “но”, – продолжал я. – Если Цаплин или Овсов, или оба они вместе имеют отношение к убийству, то книжки из комнаты Троепольской за эти три дня могли оказаться где угодно, даже в другом городе. А если к тому же бабушка-старушка по старости лет начнет путаться, что и за сколько она продала, что вполне возможно, то мы вообще окажемся с носом...
– Давай второй вариант, – потребовал Комаров.
– Погодить. Поработать за ними, постараться получить более крепкие зацепки. – Я сам склонялся больше к этому мнению, но честно прибавил: – Здесь тоже есть свои минусы, прежде всего – время. У нас на руках труп неизвестной женщины и черт знает куда пропавшая журналистка. И еще: “Вальтер”. Если один из них ходит по городу с этой штукой...
Замолчав, я не без злорадного удовлетворения стал наблюдать за своим глубоко задумавшимся начальником.
– Вот что, – наконец прихлопнул ладонью по столу Комаров. – Свяжись с Севериным, скажи, пусть пока поводят по городу этих книголюбов, я сейчас распоряжусь, чтобы им подослали в помощь еще кого-нибудь. А сам езжай-ка к этому Потапенко, машину тебе дам. Вот если и там ничего, тогда посмотрим.
От Комарова я вышел, сделав твердый вывод: если решать самостоятельно надо уметь при любой зарплате, то откладывать решение – слава Богу, прерогатива тех, у кого зарплата выше.
Впрочем, понадобилось всего каких-нибудь минут сорок, чтобы мой жизненный опыт пополнился еще одним любопытным рассуждением: большую зарплату, по крайней мере в МУРе, зря не платят. Я сидел за огромным обеденным столом красного дерева, прихлебывал великолепный липтонский чай из тончайшего майсенского фарфора, слушал рассказы о великих книжниках прошлого и вертелся как на иголках. Меня интересовали книжники современные, и с Николаем Ивановичем Потапенко, очаровательным стариканом, бывшим летчиком-испытателем, мне совершенно не пришлось хитрить, искать обходные пути, применять тонкие маневры. Едва я заговорил о своем интересе к старым книгам, он первым делом словоохотливо вывалил мне все свои свежие, но уже наболевшие проблемы.
– Ух, эта молодежь! – весело кричал он, увесисто пристукивая по столу сухоньким, но крепким кулачком, так что майсенский фарфор угрожающе звякал. – Звери! И откуда берут-то? За последние два месяца весь мой обменный фонд распотрошил! Я уж думал – все, успокоился, так нет! Позавчера является ко мне, приносит: Пушкин прижизненный, “Евгений Онегин”, Радищев, еще Бог знает что! Откуда берут, ну скажите вы мне! И ведь знает, подлец, на чем подловить старика! “Я у вас оставлю все это, Николай Иванович, посмотрите, дескать, в спокойной обстановке, подумайте!” Да какая тут может быть спокойная обстановка – я две ночи не сплю, все полки облазил, что им отдать, что продать? А сегодня, представьте, является и все забирает: у меня, говорит, еще покупатель появился, думайте до вечера, а то уйдет в другой город. И ведь уйдет же, уедет! Как вы думаете, а?