По всем правилам, как командиру флота, Гири полагался начальник персонала, но исполнявший эти обязанности офицер погиб вместе с бывшим командиром флота адмиралом Блоком в результате предательства Синдиката во время переговоров. Ему также полагался адъютант, но Гири скорее провалился бы, чем вырвал из актива офицера младшего ранга ради того, чтобы иметь под рукой личного слугу.
— Ознакомьтесь с планом, — продолжил Гири, — посмотрите, какое количество человек отведено вашему кораблю, и поставьте меня в известность, если сочтете, что с этим могут быть проблемы. Мне необходимо знать, так что не нужно держать ничего в себе в надежде, что вы сможете справиться с большим количеством людей, чем ваш корабль способен перевозить без риска. Там, похоже, от трех до пяти тысяч человек, которых мы можем увезти. Об определении профессиональной пригодности пленных и распределении их по нуждающимся в дополнительном персонале кораблям мы побеспокоимся позже. Полковник Карабали, подготовьте своих солдат. Я хотел бы увидеть план действий не позднее, чем за пять часов до того, как мы достигнем планеты. Есть еще вопросы? — обратился Гири ко всем присутствующим.
— Как мы справимся с военной базой Синдиката на пятой планете? — спросил кто-то.
— А вот это нам и нужно решить, — сказал Гири. Он почувствовал, как по столу прокатилась волна недовольства. Большинство его офицеров придерживалось мнения, что хороший противник — это мертвый противник, и возможностью убить оного не стоит пренебрегать. — Напомню вам, что оборудование там вышедшее из употребления. Поддерживать его работоспособность и тренировать персонал стоит Синдикату немалых денег. Если окажется, что база представляет реальную угрозу, мы ликвидируем её. Если же нет, я не намерен оказывать Синдикату услугу», путем удаления базы из списка вещей, о которых им стоит беспокоиться. — Гири ненадолго замолчал, припоминая, что еще он планировал сказать. — Мы даже не будем знать, правда ли это, до тех пор, пока офицеры лично не увидят военнопленных в лагере. Всем необходимо оставаться бдительными. — Ему было трудно представить себе, что даже Синдикат может рисковать жизнями населения обитаемого мира ради ликвидации еще нескольких кораблей Альянса, однако с момента своего спасения он видел слишком много того, во что было трудно поверить. — У нас есть шанс спасти людей, которые уже и не мечтали о свободе. Поблагодарим же за это живые звезды и сделаем так, чтобы наши предки гордились нами.
Толпа растворялась с ошеломляющей скоростью, виртуальные изображения офицеров лопались, словно мыльные пузыри, причем Ньюмос и Фареза растворились еще до того, как Гири закончил говорить. Капитан Дижани бросила многозначительный взгляд на то место, где стояли эти двое, покачала головой и, извинившись, покинула каюту старым добрым способом — пешком.
Как Гири и надеялся, внушающий доверие образ капитана Дьюллоса остался. Он тоже неодобрительно глядел туда, где были Ньюмос и Фареза.
— Я не сказал бы этого раньше, но эти двое представляют угрозу для флота.
Гири откинулся назад, потирая лоб. Он чувствовал себя выжатым.
— Вы не сказали бы этого до чего?
— До того как четыре корабля флота бросились в эту сумасшедшую погоню. — Изображение Дьюллоса встало и пересело поближе к Гири. — Доблестную, славную и глупую. У меня нет доказательств, но я уверен, что за этим стоит Ньюмос.
— Мне тоже так кажется, но, — горько признал Гири, — отсутствие доказательств — это проблема. Моя позиция в этом флоте все еще крайне неустойчива. Если я начну увольнять командующих, особенно такого ранга, как Ньюмос, без доказательств, то слишком много моих кораблей бесстрашно и глупо ринуться на минные поля.
Капитан Дьюллос опустил глаза.
— Эти четыре корабля преподали неплохой урок. Что бы ни говорил Ньюмос, все будут помнить о том, что вы были правы, предупреждая их о минном поле и избегая беспорядочного преследования кораблей Синдиката.
Гири фыркнул.
— И вы думаете, что эта правота принесет мне больше доверия? Как вы считаете? Надеетесь, что все будут следовать приказам, когда мы достигнем пятой планеты?
— На данном этапе — да.
— Вы знаете, откуда вся эта чепуха относительно меня и вице-президента Рион?
Дьюллос не выглядел слишком удивленным.
— Мне казалось, что вы друзья, но даже если бы вы являлись очень-очень близкими друзьями, меня это не касается. Вице-президент Рион не является подчиненным вам солдатом или офицером, так что ваши с ней личные отношения никак не влияют на ваши решения как командира.
Гири ошеломленно глядел на него некоторое время, затем расхохотался.
— Наши личные отношения? С вице-президентом Рион?
Дьюллос пожал плечами.
— По слухам, вы много времени проводите наедине.
— Для совещаний. Мне нужны её советы. — Гири снова рассмеялся. — О предки, Виктории Рион я не нравлюсь. И она этого не скрывает. Она испугана, потому что считает, что я в любой момент могу превратиться в Блэк Джека Гири и увести флот домой, чтобы свергнуть избранных лидеров Альянса и стать богом-императором или чем-то в этом роде.
— Вице-президент Рион — хитрая и умная женщина, — абсолютно серьезно заметил Дьюллос. — Это она сказала вам, что вы ей не нравитесь?
— Да, она… — Хотя, если задуматься, Рион не раз говорила, что не доверяет Гири, а вот о том, что он ей не нравится… — Да, кажется.
Дьюллос снова пожал плечами.
— Что бы она ни делала, это не имеет значения. Повторяю, она не является нашей подчиненной, да и к армии отношения не имеет, так что любые личные отношения с ней не станут проблемой в случае, если это произойдет.
Гири не смог сдержаться от смеха уже в третий раз, прощаясь с Дьюллосом, но на выходе из каюты он остановился и задумался. Конечно же, шпионы Рион донесли ей о сплетнях, касающихся её с Гири отношений. Почему же она не сказала ему об этом, когда говорила о других слухах?
Неужели госпожа железный политик, с которой он привык иметь дело, была оскорблена этими сплетнями? И если да, то почему продолжала приходить к нему?
Гири облокотился на перегородку, глядя на пол, припоминая первый день после того, как его оживили после консервирующего сна, в котором он пробыл ровно век, в течение которого все, кого он знал, погибли либо в битвах, либо от старости. Шок от осознания того, что все кого он, когда-либо любил, давно мертвы, привел его к мысли о том, что от новых отношений стоит отгораживаться. Лед, которым он был заполнен, понемногу таял, однако в одном месте все еще было холодно, в месте, в которое он боялся снова ощутить тепло.
Он уже однажды всех потерял. И это могло случиться снова. Ему бы не хотелось, чтобы в следующий раз было так больно.
Глава вторая
Пятая планета выглядела так, словно была специально создана для трудового лагеря Синдиката. Слитком далеко от звезды, чтобы иметь настоящее лето, большая часть планеты состояла из безликой тундры, время от времени переходящей в голые зубчатые гряды гор, поднимавшиеся, словно островки, из моря низкой, жесткой растительности. Основная часть воды была сосредоточена в медниках, возвышавшихся на полюсах планеты, и лишь небольшие, почти высохшие моря изредка вкраплялись в свободное ото льда пространство. Глядя на эту мрачную планету, Гири вполне понимал, почему Сутру не сочли достойной затрат на ворота гиперсети, разве что четвертая планета была абсолютным раем, но это вряд ли. Она находилась слишком близко от своего солнца и, скорее всего, была неприятно жаркой. Сутра была одним из тех мест, которые потеряли всякую значимость после появления гиперсети.
Раньше, когда использовались прыжковые ворота системы, которые могли перемещать корабль от звезды к звезде, путешественникам приходилось пересекать все звездные системы, лежащие между пунктами назначения. Каждая из этих систем имела гарантированный трафик транзитных пассажиров. Гиперсеть же позволяла напрямую перемешаться от звезды к звезде, невзирая на расстояние между ними. Без пролетающих мимо кораблей, не имея никакого иного предназначения, кроме как быть домом для людей, внезапно обнаруживших, что теперь они живут в совершеннейшей глуши, системы, не входящие в гиперсеть, медленно умирали. Все, кто мог, перебирались в связанные гиперсетью места. На пятой планете Сутры население исчезало даже быстрее, чем обычно. Судя по информации, поступавшей с сенсоров Альянса, две трети бывших населенных пунктов планеты были пусты, сенсоры не улавливали ни тепла, ни движения.