Мама бежала по улице с Морошкиным под мышкой. В другой руке у неё был чемодан. Она бежала так, как будто болезнь неслась за ними и вот-вот могла их догнать. Наконец мама остановилась, поставила Морошкина на землю и села на чемодан.
— Скажи, пожалуйста, что-нибудь, — попросила она Морошкина.
— Что сказать? — спросил Морошкин.
— Всё равно, — сказала мама. — Я хочу убедиться, что ты не заразился.
— Эта болезнь не заразная.
— Откуда ты знаешь? — спросила мама.
— Так сказал Прохожий Доктор.
— Что это ещё за доктор? — удивилась мама.
— Не знаю, — пожал плечами Морошкин. — Наверное, Доктор, который проходит мимо, когда что-нибудь случается.
Мама взяла Морошкина за подбородок, оглядела его внимательно, потрогала ему лоб и спросила:
— Головка не болит? Поехали скорее домой!
Глава третья, в которой появляются Настя, Яшка и Боря
«Тю-лас! Тю-лас!»
Морошкин открыл глаза и увидел синицу. Она прыгала по подоконнику и звала: «Тю-лас!»
Морошкин сел и подумал: «Что же такое „тю-лас“?» Прохожий ли Доктор научил синицу этому слову или синица научила Прохожего Доктора?
— Одевайся, одевайся, — весело закричала мама из кухни. — Мы опаздываем в детский садик. Он здесь, в соседнем доме.
В детском саду медицинская сестра спросила маму:
— У вас сын ничем не болен? Почему он такой толстый? Двигаться надо больше.
Так он узнал, что он толстый.
— Я — толстый, — сказал Морошкин девочке, которую звали Настя, но она даже не посмотрела на него. Она играла в зоопарк. Морошкин зашёл с другой стороны и повторил: — Я — толстый.
— Хорошо, — сказала Настя. — Тогда ты будешь слоном. У нас как раз нет слона.
— Как это слоном? — удивился Морошкин. — Что я должен делать?
— Стой, и всё.
Он стал около стенки и принялся смотреть, как Настя кормит плюшевого медведя, как дети играют в паровоз и как дерутся двое мальчиков. Но скоро ему надоело.
— Я не хочу слоном, — сказал он.
— А кем хочешь? — спросила Настя.
— Баобабом.
Настя подумала и согласилась.
Один мальчик оттеснил другого в угол.
— Эй ты, — крикнул он Морошкину. — Подержи-ка Борьку за ноги, чтоб не лягался.
— Не слушай, это Яшка бьёт Борю. Он часто его бьёт, — сказала Настя, а мальчикам она объяснила: — Не мешайте новенькому, он — баобаб.
— Баобаб? — удивился Яшка. Он бросил драться, подошёл ближе к Морошкину и стал разглядывать его.
Боря подошёл тоже.
— Ты баобаб? — спросил он неуверенно.
Морошкин кивнул.
Через минуту вокруг Морошкина собралась вся группа. Все стояли вокруг, а Настя сидела на полу и с гордостью поглядывала то на ребят, то на Морошкина.
— И вовсе это не баобаб, — сказала вдруг одна девочка. — Это новенький.
Все потеряли к Морошкину интерес, а Яшка рассердился, подскочил к Морошкину и ткнул его кулаком в бок.
— Ты чего врёшь! Отвечай!
Морошкин отступал и отступал, а Яшка всё надвигался и надвигался, пока не загнал Морошкина в угол.
— Я потому, — сказал Морошкин, когда отступать стало некуда, — что баобаб пять тысяч лет на свете живёт.
— Пять тысяч лет?! — удивился Яшка. — Пять тысяч никто не живёт.
— А баобаб живёт! — упрямо сказал Морошкин.
— И баобаб не живёт, — закричал Яшка. Он остановил бегущую мимо девочку: — Эй, ты, как думаешь, живёт баобаб пять тысяч лет или не живёт?
— Баобаб? — переспросила девочка. — Пять тысяч лет? Нет, не живёт!
Тогда сказал Боря:
— Споришь, что не живёт, а что такое баобаб, и сама не знаешь!
— Зато я знаю! — рассердился Яшка. — Баобаб — это большое и катится.
— Не катится, — поправил Боря, — а летит.
— Не летит, а плывёт, — сказала Настя.
— Не плывёт, а растёт, — сказал Морошкин. — Баобаб — это дерево. Самое большое на Земле.
— А где оно растёт? — спросил Яшка.
Обычно Морошкин думал, прежде чем говорить. А на этот раз он сказал, прежде чем подумать.
— Везде, — сказал он и тут же подумал: «Разве везде?»
— Ура! — хлопнул в ладоши Яшка. — Значит, и у нас во дворе растёт!
«А этот новенький — не дурак», — сообразил Яшка и предложил Морошкину:
— Давай дружить. Ты на пианине играешь? Я люблю, кто на пианине играет. Там около пианино табуретка такая стоит, круглая и во все стороны крутится. Я на табуретке люблю кататься. У тебя пианино есть?
— Нет, — сказал Морошкин.