- Что это? - говорит Меридиан.
Телохранитель губернатора явно не понял, что вопрос риторический. Он начинает рассказывать нам о том, что Бен и Элайджа пришли из ниоткуда и начали нападать на них. У него не было шанса, чтобы закончить.
Меридиан наставляет ружье сначала Элайджу, а затем он стреляет.
Элайджа хрюкает, отступает назад и резко падает на землю. Пуля прошла в больную ногу. Кровь течет и покрывает ткань его джинсов.
- Бен! - кричу я. Я не знаю, что я пытаюсь сделать, сказала ли я его имя, чтобы предупредить его, что Меридиан целится в него, чтобы сказать ему бежать или нечто совсем другое.
Но это не имеет значения.
Я не имею шанса закончить мысль.
Меридиан нажимает на курок два раза, одна пуля для каждой ноги Бена. Он хрипит от каждого удара и падает на пол, его лицо перекосило от боли.
Мое дыхание перехватывает в горле. Я должна что-то придумать, иначе мы все здесь погибнем.
Меридиан бросает свой пистолет на землю.
Я снова не могу дышать, только это не из-за Меридиана. Слезы жалят мои глаза, и я хватаю воздух. Все облегчение от наблюдении живого Бена и надежда, которая могла бы появиться, что мы были так близки - все прошло. И пустота, которую это оставляет после себя, сокрушительна. Теперь только Бен собирается убить себя.
- Подожди! - говорит Бен, когда оставшийся телохранитель губернатора хватает его за руки, тянет их за спину, и обматывает проволоку вокруг них. - Отпусти ее. Убейте меня вместо нее, - говорит он. - Я тот, кого вы хотите.
Я начинаю трясти головой, так как это ужасная идея.
Я не единственная, кто так думает. Меридиан говорит: - Зачем мне это делать? У меня есть вы оба.
Он ужесточает хватку вокруг моего горла, и я возобновляю свою борьбу против него, когда он вытаскивает что-то из кармана, что выглядит как охотничий нож.
- Ты причинил мне много неприятностей, - говорит он Бену. - Теперь можешь смотреть как она умирает, прежде чем я убью тебя.
Он поднимает нож к моей шее.
00:08:36:27
Моя спина прижата к стене и стальное лезвие приставлено к моему горлу, некуда идти. Мои глаза обводят комнату еще раз.
Справа от меня стоит губернатор, скрестив руки на груди, дожидаясь моей смерти. За ней через дверной проем Рене Адамс прячется за монитором компьютера. Напротив меня мертвый телохранитель на полу завалился на бок, одной рукой все еще держась за глаз, куда я ударила его. Другой охранник стоит рядом с Барклаем, который прижат спиной к стене с гримаса на лице. Элайджа стоит на полу, кровь окрашивает его штаны. Он дышит нормально, хоть и косится на Меридиана. Не похоже что он собирается умирать. Злой близнец Страза все еще слоняеся в дверном проеме.
И Бен.
Бен напротив меня, на своей стороне, его губы слегка приоткрыты, глаза распахнуты, борется с наручниками. Он выглядит слишком бледным, но я не могу видеть как много крови он потерял. Я пытаюсь сказать ему глазами, что это не его вина, что все нормально.
Если я двинусь неправильно, я вспорю собственное горло, а моя лодыжка все еще болит после толчка Барклая в метро. Нет необходимости пытаться вычислить мои шансы на побег, поэтому я заставляю себя остановиться.
Я встречаюсь глазами с Меридианом. Они близко, я могу видеть, что они неяркого зеленого цвета с вкраплениями золота - не тот цвет, который я бы представила для кого-то такого жестокого.
- Собираешься ли ты попробовать поторговаться за свою жизнь? - спрашивает он. - Предложишь сменить сторону?
Я не отвечаю. Я держу себя в руках и стискиваю зубы.
Вот оно.
00:08:36:17
Я слышала, что некоторые люди принимают свою смерть, когда она приходит - что это их время. Я никогда не понимала что до этого момента. Не то, чтобы я сдаюсь или подчиняюсь. Это будто я собираюсь сделать выбор: идти с гордостью.
На этот раз, когда моя жизнь проносится перед моими глазами, это не работа моих зрительных нервов, это не смерть, и это не Бен Майклз.
Это я.
Я помню маму, беременную Джаредом, на пляже, наш брошенный замок из песка рядом с ней.
Я помню лето, когда мне исполнилось тринадцать, когда в местном видео-магазине было специальное предложение на старые фильмы: четыре фильма, четыре дня, четыре доллара. Кейт и я позволили Алексу выбрать четыре экшн-фильма без сюжета, мы разложили спальники в моей гостиной и смотрели все подряд. Мы позволили Джареду смотреть с нами до тех пор, пока он не заснул, а затем рисовали инопланетян на его лбу нестирающимся маркером, ели попкорн и пиццу и пили спрайт до тех пор, пока Алекса не стошнило от переедания. Затем мы катались на велосипедах в парке Блэк Маунтин и смотрели на восход солнца.
Помню, как вернулась к жизни на Торри Пайнс Роуд, силуэт Бена, наклонившегося надо мной, тепло его рук на моей коже. Его первое воспоминание обо мне, заполнившее мой ум - когда мне было десять, мой розовый в цветочек купальник, вытаскивающая его из воды, словно я какой-то ангел.
Я помню день рождения Джареда в этом году. Были только я, Страз и двое друзей Джареда, торт из коробки с соевым молоком и заменителем яиц и глазурью из банки. Мы сидели снаружи и передавали по кругу фонарик, рассказывая жуткие страшилки, какие могли придумать, пока не сел аккумулятор, а затем Страз удивил Джареда, заставив одного из пилотов вертолетов поднять его для быстрого полуночного облета.
Я помню свое первое свидание с Беном. Когда он отвел меня на закате на скалы и мы ели еду на вынос от Роберто и наблюдали за закатом над водой. Тепло солнца, запах океана и шум волн - впервые вкус Бена на моих.
Я помню своего папу. Как он приходил и читал мне, как только возвращался домой с работы, как он мог посещать все мои плавательные соревнования, не смотря на его работу, как он смотрел на меня каждый день - как будто излучал гордость.
И я помню тот день в Диснейленде. Запах попкорна и кусочек торта, яркие краски, воздушные шары, и маленькие дети на каникулах, которые смеются и кричат, Джаред и я жадно глотали хлеб с чили и мороженное Микки Маус, в очереди к Космической горе и дважды к Башне ужасов, затем смотрели шоу обучения Джедая и фейерверк в замке Золушки.
Я даже не моргаю когда наклоняю подбородок вверх и думаю, что я собираюсь оставить позади - в моем собственном мире и здесь, в Приме. Что-то теплое стекает по моей шее. Я оставила свой отпечаток на жизни всех людей, которых спасла - тех, кого Бен и Барклай и я освободили, тех, кого АИ сможет освободить, когда остановят Меридиана.
Я была здесь.
Я жила.
Я была значима.
Это хороший способ уйти.
- Это позор, что я должен убить тебя, - говорит Меридиан.
Он изменяет свою хватку на ноже, и прямо перед тем, как он вонзит его в мое горло, я притворяюсь, что могу видеть Бена перед собой, запах мыла, мяты, и бензина...
00:08:36:16
Кажется, что все происходит сразу.
Я на самом деле не замечаю что первое. Это просто набор шумов.
Мычание и какой-то булькающий звук.
Затем выстрел, и что-то теплое брызгает на мое лицо.
Крики, борьба, давление на мое горло исчезло, и еще один выстрел.
И еще.
Я коснулась своего лица, и моя рука покрывается кровью. Я наклоняюсь вперед и закрываю лицо руками, чувствуя все вокруг, но не могу сказать, что в меня стреляли. Кто-то хватает меня за плечи и поворачивает лицом к себе, крича что-то мне, но я не могу сосредоточиться на словах.
Борьба, чтобы восстановить ориентацию, я сосредотачиваюсь на комнате.
НА первый взгляд в этом нет смысла. Тело лежит на земле в луже крови рядом Беном, что-то торчит из его горла. Губернатор лежит ничком в скомканной куче на полу. Так это Меридиан передо мной, а его лицо исчезло. Пуля застряла в стене в нескольких дюймах над моей головой. Человек, который не Страз, стоит передо мной, держа в руке пистолет. На секунду это выглядит будто оно направлено на меня, но потом я понимаю, что он просто держит его, держит его как человек, который только что использовал оружие и сделал что-то, на что, как он думал, был не способен, и теперь он в растерянности, что делать дальше.