Понятно, что законы в заповедях прописаны не для того, чтобы мы видели грехи других, а для того, чтобы знали, что нужно смывать со своей души, к чему стремиться… А люди и несправедливость, обстоятельства и судьба, всё что казалось неправильным, всё что не могла принять и понять – это не зависит от меня…
Мне нужно лишь помнить, что Бог человеку дал право выбора, как поступать: любить или ненавидеть, помочь или пройти мимо и даже – верить в него или нет…
Когда же я запомню, что нужно смотреть только за своими действиями и мыслями, потому что ты за них и будешь отвечать. А другие – за свои…Неужели до сих пор это не ясно?!
Во время чтения «Невидимой брани» преподобного Никодима Святогорца, когда дошла до 31-й главы, то поняла весь ужас своего существа, которое лежит в руинах собственной души, попран врагом, а думает, мнит и представляет, что он хозяин своей жизни, а может и не только своей… Правда, надо немного исправиться. Ну, это я обязательно буду делать, но только не сегодня. Сегодня не могу – некогда. Займусь этим завтра или лучше…послезавтра. На эти намерения Батюшка даёт ясный ответ:
«Тех, которые познали худость и бедственность жизни, которою живут, враг успевает удерживать в своей власти наибольшей частью следующим простым, но всесильным внушением: «После, после; завтра, завтра». Сеть это вражеская, брате мой, которою он уловляет многих и премногих и держит в своих руках весь мир. Причина же, по которой эта сеть так удобно осечивает нас, есть наше нерадение и ослепление. А бедный грешник, прельщаясь тенью доброхотства, представляемого таким внушением, решает: «В самом деле завтра… Подожду пока, соберусь с силами», – и пойдёт таким образом, ждать день ото дня, и не дивно, если прождёт и всю жизнь…»
Какой ужас! Неужели я, как слепой, убаюканный песнями сирен, иду по дороге, ведущей в пропасть, даже и не подозревая, что для того, чтобы остаться живой, я должна очнуться и заставить себя просто свернуть.
Что же мне мешает измениться, что же мешает мне очистить свою душу, полюбить ближних всем своим сердцем? Понять и принять непохожих на меня людей? Почувствовать радость и красоту жизни?
Неужели только нерадение?
Неужели всё так просто?!
– Ма-ам?! Что с тобой? Что случилось?
– …Ничего, любимая…ничего. Всё хорошо… Да. Солнышко, поздравляю тебя с днём ангела! На, выбери книгу, которая больше всего тебе понравится.
Дочка взяла книги. Ушла к себе. Вскоре вернулась.
– Вот. Выбрала, – она протянула книгу.
Я перевернула её и прочла название – Преподобный Никодим Святогорец «Невидимая брань»!
P.S. Нерадеть о чёмъ или къ чему – не стараться, не заботиться, не усердствовать, пренебрегать, лениться, быть равнодушным…» – В.И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. 1881 г.
5. «Так что – это был не сон?»
Стук открывшейся форточки нарушил наш покой.
Несколько секунд затишья и…
– Когда Вы вернёте долг, сколько можно ждать? – начинаю я.
– Да никогда!
– Как Вам не стыдно?
– А-так!
– Не забывайте, мы же ждём, терпим! – тяну я.
– Хочешь остаться целой, отстань!
«Папка», не останавливаясь, выпучив глаза и покраснев, сердито кричит:
– Руки…убери руки, а то можешь лишиться глаза…
Я еле успеваю поставить на стол чашку с чаем и захлёбываюсь бесшумным смехом.
Это мы у моей подруги Ирины, на даче, балагурим, хулиганим и разыгрываем соседку… Для этого мы с Ириным отцом – «папкой» – как бы «скандалим». Соседка просто обожает наблюдать за тем, что происходит у Ирины на участке, потом докладывать обо всём её маме, которая часто остаётся в Москве. Наше возмущение таким надзором часто выливается в очередной спектакль. Обычно мы сидим за столом на кухне и мирно попиваем чай. Нас не видно, но наши фразы долетают до веранды тётушки-соседки из приоткрытого окна.
Так было и сегодня. Рассеянный взгляд, прозрачно-голу-бые глаза, по-детски надутые, как будто только что обидели, пухлые губы, синяя вязаная жилетка, творчески окаймляющая выступающий животик – это он, «папка». Он мил, интеллигентен, инженер на пенсии. Натура творческая, музыкальная, обладает грубоватым чувством юмора и огромным театральным потенциалом, поэтому часто бывает буйным и неуправляемым.
Безобидный, добродушный вид «папки» и контраст с его громкими, грозными по смыслу выкриками, которые прерываются, когда он глотает чай, поражают своим несоответствием и вызывают у нас с Ириной непреодолимые приступы смеха. «Папке» нравится, что он захватил наше внимание. Он распоясывается и продолжает выкрикивать бессмыслицу в адрес меня и моего мужа, которым он как бы задолжал. Добавляет эмоций.