Первым делом я решил купить весь необходимый инструментарий для Деданжа. Мне стоило больших усилий отыскать чахлый, истерзанный временем магазинчик, величаво именующий себя багетной мастерской «Палитра чувств». В названии, вероятно, присутствовала определенная доля сарказма. В действительности это был угрюмый подвал, покрытый пустыней из опилок, в котором ютились перепуганные крысы. Запах сырости и ацетона вызывал помутнение в голове. Откровенный бардак правил на импровизированной витрине. Спиной ко мне, в клубах пыли, добросовестно работал, по-видимому, хозяин лавки.
— Здравствуйте! Простите, что отвлекаю Вас…
Но незнакомец даже не колыхнулся. Насвистывая незнакомый мне мотив, он с усердием продолжал трудиться.
— Я хотел бы поинтересоваться… — прибавив уверенности, упрямо продолжил я.
Мои слова резко прервали работу мастера. Он медленно повернулся и с хмурым видом обратился ко мне:
— Что тебе нужно, щенок?
Мгновенная растерянность от неожиданности вопроса ввела меня в ступор. Это был низкорослый старик, с лысиной, которую беспорядочно окружали седые кудри. Острый нос упирался в верхнюю губу, которая, должно быть, препятствовала его дальнейшему росту. Мелкие черные глазенки упрямо пялились в направлении меня, ненавидя мое появление. Его физиономия вызывала раздражение с первых же секунд.
— Ты что, язык проглотил? — кряхтящим голосом продолжил давить грубиян.
Я, стараясь держаться уверенней, принялся вежливо уходить от конфликта:
— Прошу прощения, что отвлекаю Вас. Мне просто нужно купить масляные краски и кисточки. Вот и все.
— В твоем возрасте нужно под юбки залазить, а не малевать всякую ерунду!
— Это не для меня…
— Что не для тебя? Лазить под юбки?
— Нет, нет. Я имею в виду краски и кисти. Меня попросил месье Деданж купить все это…
— Месье Деданж?! — прогремел протяжный шипящий смех. — Наконец скряга нашел себе юнца на побегушках! Надо было сразу сказать, что ты от него.
Он наклонился и принялся копошиться в бездонной горе хлама. Затем достал необходимое и аккуратно сложил в бумажный пакет.
— Передавай старику привет, а теперь проваливай!
Сквозь зубы я прошипел:
— И вам хорошего дня…
И как только я сделал шаг к выходу, чтобы поскорее покинуть занудного старика, ко мне неожиданно пришло решение повернуть ситуацию в свое русло. Прежний, я затаил бы презрение и послал бы все проклятия на голову обидчика. Но, возможно, он этого и ждал. Я посмотрел на хозяина другими глазами. И вот что увидел — одиночество. Он защищал свою слабость. Я был уверен, что ему, как воздух, было необходимо внимание. Я не стал долго раздумывать и поинтересовался:
— Это вы сделали эти чудесные рамки?
Растерянность выбрала новую жертву, и она, сбитая с толку, принялась выяснять причины внимания:
— Все до единой! Вот этими руками! Зачем ты интересуешься?
— Я хочу сделать подарок месье Деданжу и купить у Вас эту замечательную рамку!
— Для этого мне нужно увидеть картину, чтобы превратить это в одно целое.
— Хорошо, я вернусь к вам позже. Кстати, меня зовут Шаду? А вас?
— Меня — мистер Чегони. Возвращайся с картиной…
Я заметил, как старик почувствовал определенное чувство стыда за свое поведение. Он спешно повернулся ко мне и неряшливо продолжил свою работу.
И снова это чемпионское чувство, но не от того, что я застыдил хозяина лавки, а потому, что в очередной раз осилил себя. Вернувшись в мастерскую месье Деданжа, я без раздумий выбрал, пожалуй, самую ценную работу маэстро — портрет его жены. Мне придавало силу предвкушение увидеть счастливое лицо месье. Я со всех ног бежал к моему новому ворчливому знакомому.
— Вот она, мистер Чегони! — захлебываясь, я звонким криком поднял на уши серый подвал.
— Посмотрим, что можно придумать.
Ворчун долгое время рассматривал изображение, медленно почесывая подбородок. Затем глухо щелкнул пальцами и удалился в подсобное помещение. Как будто в ожидании вердикта, я испытывал волнение.
Чегони появился, держа в руках восхитительный багет, который сразу же покорил меня своей идеальностью. Узоры в виде лепестков были заботливо вырезаны. Казалось, что они дышат и спустя время, увидев солнце, разрастутся. Золотистый цвет ослеплял своей гладкостью. Мастер решился воссоединить одинокие сердца, которые были созданы друг для друга.
— Это не просто рейка. Это то, что превратит портрет в произведение искусства! — с неопровержимой гордостью заявил Чегони.