Что содержало ожидаемое письмо? или скорѣе, какими словами, какимъ тономъ Мишель сообщалъ въ немъ Сюзаннѣ о Полѣ и Симонѣ? Какъ начиналось оно? Какъ оно оканчивалось?… Это было первое письмо Мишеля, полученное миссъ Севернъ со времени его возвращенія изъ Норвегіи. Наконецъ, она его вскрыла, прочла и съ глубокимъ вздохомъ вложила маленькую карточку въ конвертъ.
„Моя дорогая Сюзи!
„Вчера я видѣлъ Дарана, Поля и Жака. Все идетъ хорошо. Романъ нашихъ влюбленныхъ кончится, надѣюсь, подобно многимъ романамъ…
Вашъ второпяхъ Мишель“.
Какъ это было коротко и банально! Сюзанна даже не задавала себѣ вопроса, говорилъ ли Поль Мишелю о свиданіи въ Круа-Пьеръ; она думала только о тщетности своихъ собственныхъ грезъ.
— Я довольна за этихъ бѣдняжекъ, — заключила она однако.
Въ этотъ день Колетта, находившая Занну блѣдненькой, увезла ее прокатиться въ каретѣ; но на слѣдующій день, такъ какъ дѣти умоляли Сюзанну не оставлять ихъ, молодая дѣвушка воспользовалась этимъ предлогомъ, чтобы не сопровождать свою кузину въ Шеснэ и въ Прекруа.
Она сыграла съ Жоржемъ, Низеттой и Клодомъ Бетюнъ, завтракавшимъ въ Кастельфлорѣ, партію въ крокетъ, затѣмъ, немного утомленная, она ушла посидѣть на своемъ любимомъ мѣстѣ на берегу рѣки, гдѣ вскорѣ нагналъ ее лицеистъ.
Они принялись дружно бесѣдовать, какъ когда-то въ Каннѣ, и миссъ Севернъ развлекалась болтовней своего юнаго друга.
Клодъ не былъ остроуменъ въ литературномъ смыслѣ этого слова, но ему являлись нѣсколько своеобразныя мысли въ неотразимо смѣшной ассоціаціи. Отъ времени до времени чистый взрывъ смѣха раздавался подъ смоковницами мѣднаго осенняго цвѣта, и Клоду казалось, что онъ видитъ вновь Сюзи — добраго малаго, откровенныя манеры которой его покорили.
— Если бы вы знали, Сюзи, — воскликнулъ онъ, — какъ мнѣ это трудно представить себѣ, что вы невѣста, что черезъ нѣсколько недѣль вы будете называться г-жей Треморъ!
Миссъ Севернъ вздрогнула, возвращенная къ дѣйствительности — не къ настоящей, переходной дѣйствительности, окрашенной мучительными предчувствіями и мрачными мыслями, преследовавшими ее точно кошмарныя видѣнія, но къ болѣе счастливой. Клодъ однако говорилъ вѣрно: черезъ нѣсколько недѣль она будетъ женой Мишеля! Ничто не было потеряно; какимъ ужаснымъ предположеніямъ предавалась она! Черезъ нѣсколько недѣль она будетъ называться г-жей Треморъ, г-жей Мишель Треморъ, Сюзанной Треморъ… Эти слова звучали такъ пріятно!
— Почему вамъ это кажется удивительнымъ, Клодъ? — спросила она, улыбаясь.
— Ну, во-первыхъ, потому, что я никогда не думалъ, что Мишель женится, а затѣмъ я еще менѣе представлялъ себѣ, что онъ женится на васъ.
— Но почему?
— Я не знаю. Потому что онъ совершенно не занимался — о! совершенно — молодыми дѣвушками, потому что онъ велъ жизнь Вѣчнаго Жида, потому что онъ ужасно серьезенъ и даже немного скученъ…
— Это невѣжливо!
— Какъ невѣжливо?
— Невѣжливо по отношенію ко мнѣ, которую вы не считаете достойной выйти замужъ за человѣка серьезнаго, во-первыхъ, и во-вторыхъ, невѣжливо по отношенію къ Мишелю…
— Вамъ никогда не было съ нимъ скучно? — спрашивалъ Клодъ съ интересомъ.
— Но нѣтъ же.
— Никогда, никогда?
— Никогда.
— Это удивительно. Но не вздумайте, пожалуйста, представить себѣ, что я его не люблю, — возразилъ живо юноша; — я его, напротивъ, обожаю, вы знаете. Это самый шикарный типъ, какой я только знаю, въ отношеніи сердца, ума. Только вотъ, мнѣ казалось, что для васъ, для меня…
— Пожалуйста, не мѣрьте меня на вашъ аршинъ!
— Что для васъ и для меня онъ недостаточно… сумасбродный!
— Чѣмъ дальше, тѣмъ лучше, — возразила Сюзанна, смѣясь отъ всего сердца; — ну, такъ знайте же, что никогда человѣкъ, бьющій на эффектъ, въ родѣ Раймонда Деплана, или даже вѣтреникъ, какъ Поль Рео, не могли бы мнѣ понравиться. Я шальная, это возможно, но именно поэтому только благоразумный могъ мнѣ понравиться; невѣжественная, я хотѣла имѣть очень ученаго мужа; безтолковой маленькой особѣ, способной говорить пустяки съ такимъ глупцомъ, какъ вы, нуженъ былъ мужъ, который бы ее много бранилъ и былъ бы ея властелиномъ.
Клодъ положительно изумлялся ей.
— Ахъ! у васъ чутье! — согласился онъ. — Что касается учености, это есть! И онъ будетъ властелиномъ, будьте покойны.
Онъ посмотрѣлъ еще разъ на молодую дѣвушку, затѣмъ разразился хохотомъ: