— Это вовсе не какая-нибудь дѣвушка, — упрекнулъ Даранъ. — Это твоя кузина и это жена, назначаемая тебѣ твоей сестрой. Что же касается письма этого маленькаго животнаго, Клода, оно, честное слово, должно быть не такъ плохо написано, разъ къ нему отнеслись такъ серьезно.
— Ты кажется начинаешь находить, что я долженъ чувствовать себя обязаннымъ Клоду!
— Не невозможно, мой милый, — заявилъ изобретатель эликсира Мюскогюльжъ.
— Но ты согласенъ, во всякомъ случаѣ, что я единственный судья въ этомъ дѣлѣ?
— О, безусловно, — возразилъ Даранъ. — Имѣешь ты извѣстія о г-не Фовель?
— Да…
— Хорошія?
— Великолѣпныя.
— Его воспаленіе гортани?
— Вполнѣ прекратилось.
— Тѣмъ лучше, тѣмъ лучше, адвокатъ не долженъ терпѣть затрудненій изъ-за гортани, чортъ возьми!
Разговоръ продолжался въ тонѣ банально-шутливомъ, затѣмъ наступило молчаніе, и Мишель началъ снова:
— Ты, значитъ, не понимаешь, что я покажу чудовищный эгоизмъ, женясь на этой молодой дѣвушкѣ? Ахъ! если бы мнѣ было двадцать лѣтъ! Можетъ быть, я тогда убаюкивалъ бы себя прелестными иллюзіями, можетъ быть я говорилъ бы себѣ: „она хорошенькая, прелестная, я ее полюблю“. Но мнѣ тридцать, я знаю жизнь; и въ особенности я знаю самого себя. Ясный цвѣтъ лица и прекрасные глаза недостаточны, чтобы мнѣ вскружить голову. Я не влюбленъ въ это дитя; допуская, что со временемъ появится искренняя привязанность къ ней, я знаю, что она не внушитъ мнѣ никогда глубокой, пылкой любви; я знаю, что она никогда черезъ меня не познаетъ страсть, на которую она надѣется, на которую она имѣетъ право надѣяться, которую она, вѣроятно, ждетъ отъ меня.
Такъ какъ Даранъ тихо пожалъ плечами, молодой человѣкъ продолжалъ:
— Сдѣлай милость, повѣрь мнѣ, что я не считаю себя неотразимымъ. Но говорятъ, будто поколѣніе молодыхъ романтичныхъ дѣвушекъ еще не совсѣмъ исчезло изъ этого міра, и великія безумія еще трепещутъ въ нѣкоторыхъ 20-лѣтнихъ сердцахъ. Вспомни обстоятельства, при которыхъ мы встрѣтились, миссъ Севернъ и я… и этотъ часъ, проведенный подлѣ могилы умершаго отъ любви рыцаря… и это имя, написанное ею на стѣнѣ подъ вліяніемъ легенды… Ахъ! зачѣмъ я его не прочелъ!… Бѣдная малютка! Она нашла во мнѣ сходство съ рыцаремъ. И три дня спустя послѣ этого начала изъ главы романа Жоржъ Зандъ или Фейе…
— Позволь, добавь еще велосипедъ…
— … она получаетъ письмо отъ Клода. Но она должна была въ тотъ моментъ собрать въ своей послушной памяти сотни фантастическихъ исторій, предметовъ ея прежнихъ грезъ, чтобы построить въ своемъ воображеніи прелестный романъ и лучше убѣдить себя въ томъ, что выраженныя чувства ее тронули. Подумай только, какой ужасъ! Если герой недостоинъ поэмы — баста… Воображеніе — могущественная фея украшаетъ и облагораживаетъ его. Ты увидишь, что, благодаря сумасброднымъ разсказамъ Колетты и исторіи рыцаря, это дитя совершило чудо, превративъ меня въ героя романа, какъ ты говорилъ въ прошлый разъ. Ясно, однако: гордясь любовью легендарной личности, бѣдная дѣвушка неожиданно откроетъ глаза и очутится лицомъ къ лицу съ банальнымъ джентльменомъ, женящимся на ней отъ бездѣлья, чтобы не тянуть долго, какъ говорятъ. Какое разочарованіе! Если бы я серьезно думалъ жениться на Сюзаннѣ Севернъ, я бы не хотѣлъ, чтобы она могла меня обвинять въ обманѣ; то, что я тебѣ сказалъ сейчасъ, я хотѣлъ бы, чтобы она знала.
— Нѣтъ ничего легче, — отвѣтилъ иронически Альбертъ. Ты это ей сообщи…
— Да, можетъ быть… Тогда она мнѣ отвѣтитъ: вы не тотъ, кого я ждала, прощайте…
Даранъ взялъ машинально книжку журнала и перелистывалъ ее, не читая.
— На твоемъ мѣстѣ я не сталъ бы искать вчерашняго дня, ломиться въ открытую дверь, я далъ бы себя увлечь прелестью этого очаровательнаго романа. Можетъ быть въ силу того, что меня считаютъ за героя Фейе [16], я повѣрилъ бы и сталъ бы въ дѣйствительности таковымъ со временемъ… Вѣра спасаетъ. Во всякомъ случаѣ мнѣ бы очень польстило, чтобы прекрасные глаза видѣли во мнѣ такого… Боже мой, романъ богатаго молодого человѣка, конечно менѣе поэтиченъ, чѣмъ…
— Ты ошибаешься, — возразилъ Мишель. — Очень возможно, что миссъ Севернъ испытала чувства, которыя я тебѣ описалъ… и при всемъ томъ мнѣ нечѣмъ гордиться, такъ какъ при тѣхъ же самыхъ обстоятельствахъ, въ той же самой романтической обстановкѣ, первый встрѣчный пробудилъ бы ихъ подобно мнѣ; и однако, если бы она мнѣ въ нихъ созналась или добровольно дала ихъ угадать, я можетъ быть былъ бы неспособенъ вѣрить въ ихъ искренность, я можетъ быть увидѣлъ бы въ этомъ комедію, второе изданіе комедіи, понимаешь? Молодая, бѣдная дѣвушка, честно продающаяся на всю жизнь и разыгрывающая влюбленную, потому что она не имѣетъ мужества сознаться въ этомъ передъ человѣкомъ, за котораго она выходитъ замужъ! Ахъ, къ несчастью это для меня не новость.
[16] Октав Фёйе (фр.