Моментъ спустя, Сюзанна случайно очутилась возлѣ молодого человѣка, и она увидѣла, что онъ не раздѣлялъ общаго восторга.
— Какой вы, однако, угрюмый! — замѣтила она весело, еще возбужденная своимъ тріумфомъ.
Мишель упрямо уставился глазами на коверъ; наконецъ онъ поднялъ голову.
— Послушайте, Сюзи, — сказалъ онъ, — этотъ танецъ мнѣ настолько не понравился, что развѣ только будучи болѣе лицемѣрнымъ, чѣмъ это въ моей натурѣ, я бы могъ васъ за него похвалить.
— „Skirt-dance“ васъ шокируетъ, дорогой? Но вѣдь только это и видишь во всѣхъ гостиныхъ.
— Это возможно, но я вамъ сознаюсь, что до сихъ поръ я его видѣлъ только въ Фоли-Бержеръ и что мнѣ было очень непріятно видѣть его сегодня здѣсь.
Миссъ Севернъ засмѣялась нѣсколько принужденнымъ смѣхомъ.
— Это безобразно?
— Нѣтъ, это… черезчуръ красиво…
— Вы находите невѣсту слишкомъ прекрасной! — сказала она опрометчиво.
Мишель на нее посмотрѣлъ и очень легкая улыбка мелькнула у него на губахъ, между тѣмъ какъ выраженіе довольно трудно-опредѣлимое быстро озарило его темные глаза.
— Именно, — согласился онъ.
Розовая краска залила лицо миссъ Севернъ, и она опять разсмѣялась, качая головой, какъ ребенокъ.
— Хотите мнѣ оказать одолженіе, — продолжалъ Мишель очень серьезно этотъ разъ, — не танцуйте болѣе этотъ танецъ?
Она, казалось, взвѣшивала свое рѣшеніе.
— Вы будете очень, очень довольны?
— Вполнѣ доволенъ.
— И вы будете очень, очень милы? „en pour“ [30], какъ говоритъ Антуанетта.
— Настолько, по крайней мѣрѣ, сколько это въ моей власти, — да.
— Ну, пусть будетъ такъ, я не буду болѣе танцевать skirt-dance… теперь во всякомъ случаѣ.
Мишель изумился этой покорности; онъ думалъ, что терпѣливой кротостью онъ сумѣетъ удержать свою невѣсту отъ ея маленькихъ эксцентричностей; онъ лично поздравилъ себя за то, что былъ твердъ и имѣлъ мужество высказать свои нравственные принципы, очень разумные.
Онъ не зналъ, поняла ли Сюзанна сама это, — что вся его твердость могла оказаться напрасною. Если Мишель восторжествовалъ надъ непріученной къ дисциплинѣ Сюзанною — это было, на самомъ дѣлѣ, слѣдствіемъ комплимента, найденнаго ею вѣроятно болѣе лестнымъ, чѣмъ всѣ остальные, слышанные ею въ этотъ вечеръ. Этотъ комплиментъ былъ едва замѣтно выраженъ тѣмъ, который никогда не обращался съ ними къ маленькой Заннѣ, за исключеніемъ развѣ, когда хвалилъ ея посадку на лошади, ловкость въ теннисѣ или ея доброту въ отношеніи Мишо… Но Сюзанна могла его прочесть въ глазахъ суроваго рыцаря башни Сенъ-Сильвера.
Къ тому же Мишель не воспользовался этимъ первымъ успѣхомъ, чтобы часто взывать къ духу покорности, который, ему казалось, онъ угадалъ въ этотъ вечеръ въ своей невѣстѣ.
Даже легкія тучки бывали настолько рѣдки на ихъ небосклонѣ, что болѣе тонкій наблюдатель могъ бы обезпокоиться этимъ постоянствомъ хорошей погоды.
Что же касается Тремора, онъ съ благодарностью цѣнилъ это и временами чувствовалъ себя удивительно спокойнымъ, довольнымъ, если не счастливымъ, а это то, чего онъ желалъ.
Хотя онъ самъ не сознавался себѣ въ этомъ, присутствіе женщины въ его жизни было ему пріятно.
Оно становилось ему дорого, это сердечное братское товарищество, плѣнявшее при томъ чѣмъ-то болѣе нѣжнымъ, болѣе тонкимъ, неизмѣнно сопровождающимъ даже самую спокойную дружбу мужчины съ женщиной. Это „нѣчто“- цѣлая бездна, которую иногда ничѣмъ нельзя заполнить, отдѣляетъ его отъ любви и, однако, кажется будто оно, по таинственному соотношенію, хранитъ въ себѣ особенную нѣжность, заимствованный отъ соприкосновенія съ любовью ароматъ, подобно тому, какъ растенія безъ запаха остаются пропитанными острымъ и почти неопредѣлимымъ ароматомъ отъ прикосновенія къ опьяняюще душистому цвѣтку.
Это товарищество становилось ему дорого, не поглощая его, не преслѣдуя его своими чарами, когда онъ оставался одинъ; онъ наслаждался имъ на досугѣ, какъ тѣми солнечными лучами, пляску которыхъ подъ листвой онъ любилъ наблюдать и которые такъ рѣдко проникали сквозь толстыя стѣны старой башни.