— Но у васъ еще достаточно времени!
— Послушай, Мишель, оставь ты этого бѣднаго Лангилля въ покоѣ! — сказалъ смѣющійся голосъ Колетты, пересиливая глухой шумъ разговора Роберта и Бетюна, въ которомъ она только что принимала участіе. Я желаю, чтобы онъ поступалъ по своему усмотрѣнію, бродилъ или работалъ, курилъ или нѣтъ въ зависимости отъ собственнаго настроенія. Въ Кастельфлорѣ онъ у себя! Не такъ ли, дорогой маэстро?
— Благодарю васъ, сударыня, благодарю!
Уже онъ вновь взялся за кисти. Теперь онъ обращался къ Сюзаннѣ, между тѣмъ какъ Треморъ, не настаивая больше, усѣлся въ курительной, не очень далеко отъ двери.
— Добрый Мишель! Какой любезный и предупредительный къ своему старому другу! Посидите еще одинъ моментъ, молю васъ, барышня… Я еще вчера сказалъ Ланкри, говоря о немъ и о васъ: „какая прелестная пара! и какъ пріятно въ нашъ вѣкъ прозы и презрѣннаго расчета встрѣтить нѣжно согласныхъ жениха и невѣсту, жениха и невѣсту, любящихъ другъ друга!…“ Немного болѣе въ профиль, прошу васъ.
— Могу я посмотрѣть?… Ахъ! какъ это красиво… гораздо красивѣе меня, г-нъ Лангилль!
— О! милая барышня, какая ересь!
— Увѣряю васъ… ну, я опять благоразумна.
— Благодарю. Хорошо! Лучъ солнца въ вашихъ волосахъ! Немного налѣво, такъ!… Вы совершаете большія прогулки съ Мишелемъ?
— Верхомъ, да, очень часто.
— Это восхитительно. Въ Ривайерѣ есть прелестные уголки, тропинки, просѣки, полные поэзіи! И Мишель такъ прекрасно понимаетъ простую природу этой мѣстности.
— Развѣ Мишель очень любитъ простую природу?
— Онъ ее любитъ, какъ артистъ, барышня, а артистъ интересуется тысячью вещей, которыхъ обыкновенный наблюдатель не замѣчаетъ даже. Классики искали красоту въ невозможномъ, романтики искали ее въ исключительномъ, но она находится въ легкомъ, обыденномъ, и тамъ-то настоящій художникъ умѣетъ найти ее. Стебель травы, лучъ — и все его существо потрясено!… Не двигайте такъ рукой, ради Бога… Ахъ! милая барышня, какое наслажденіе и какая мука въ одно и то же время васъ рисовать. Какое наслажденіе, когда, чтобы изобразить идеалъ, достаточно скопировать дѣйствительность, но какая мука найти эту дѣйствительность столь же непередаваемой, какъ и идеалъ.
— Вы право нелѣпы съ этимъ портретомъ, мой милый другъ! — сказалъ въ эту минуту Мишель, стараясь принять тонъ шутки.
— Мишель правъ, Лангилль, — подтвердилъ радушно г-нъ Фовель, не бросайте же насъ всѣхъ ради Сюзи, чортъ возьми!
— Сейчасъ, мои дорогіе друзья, сейчасъ… Одну секунду, — сказалъ Лангилль, отодвигаясь, чтобы разсмотрѣть свое произведенiе.
— Мишель, — позвала Сюзанна, — идите полюбоваться.
Мишель послушался приказанія и обратился покорно, хотя неохотно, съ нѣсколькими комплиментами къ художнику.
Пробило половина второго.
— Понмори и Рео явятся скоро… чтобы играть въ крокетъ и въ теннисъ, — воскликнула молодая девушка.
Лангилль привскочилъ:
— Понмори! г-жа Рео! такъ рано! Я не зналъ… Нужно пойти вымыть руки, — говорилъ онъ растерянно, — я отвратителенъ… Не безпокойтесь, Треморъ. Милая барышня, благодарю васъ за терпѣніе.
Онъ разсматривалъ съ печальнымъ видомъ свои выпачканные красками пальцы, затѣмъ взялъ осторожно руку Сюзанны и приложился къ ней губами:
— Вы ангелъ! — добавилъ онъ, удаляясь.
Какъ только онъ вышелъ, Мишель всталъ передъ Сюзанной во весь ростъ со скрещенными руками.
— Сколько разъ вы слышали исторію о стеблѣ травы и о лучѣ, сколько разъ? — спрашивалъ онъ съ чѣмъ-то въ родѣ бѣшенства.
Сюзанна заупрямилась.
— Но я слышала въ первый разъ.
— Въ первый разъ!
— Конечно, въ первый разъ!… Бѣдный, бѣдный, милый Лангилль, вы съ нимъ обошлись грубо! Это неблагородно! А я его люблю, да, я его очень люблю…
— Я его люблю такъ же, какъ и вы, повѣрьте мнѣ… Но мы посмотримъ, когда вы услышите пятидесятый разъ о стеблѣ травы и о лучѣ… Къ тому же у него манера говорить съ женщинами и молодыми дѣвушками, которая мнѣ всегда не нравилась и меня раздражала.
— У Лангилля?
— Да, у Лангилля… Эти вѣчные мадригалы… И эта манера цѣловать вамъ руку! Развѣ это прилично?… Но такъ какъ васъ это забавляетъ, не будемъ объ этомъ говорить.
Сюзанна разразилась смѣхомъ.
— Ужъ не ревнуете ли вы къ Лангиллю? — воскликнула она. — Вы! Къ Лангиллю! Если бы это еще было къ…
— Къ кому, скажите пожалуйста? — перебилъ Треморъ, этотъ разъ выведенный изъ себя.
Молодая дѣвушка посмотрѣла на него съ удивленіемъ. Она знала понаслышкѣ и даже немного изъ собственныхъ наблюденій о вспышкахъ дурного настроенія Мишеля, но эта выходка изъ-за Лангилля ее поставила в тупикъ.