— Вы, Майкъ?! уже?
Онъ живо объяснилъ подлинную причину своего визита, затѣмъ, въ то время какъ Сюзанна, нисколько не смущаясь, продолжала макать въ яичный желтокъ длинный, тоненькій ломтикъ хлѣба съ масломъ, онъ сѣлъ и попробовалъ начать разговоръ, но ихъ настроенія менѣе чѣмъ когда-либо совпадали.
Мишель прибыль очень усталый физически и нравственно, поблѣднѣвшій отъ долгой, разслабляющей безсонницы, съ больной еще отъ утомительныхъ размышленій головой, грустный, съ неясной потребностью быть утѣшеннымъ, слышать ласковое слово, въ особенности быть понятымъ — и все это безъ всякихъ сь его стороны усилій. Сюзанна, побѣжденная пріятной усталостью, заснула, какъ ребенокъ и проснулась въ половинѣ десятаго, совершенно отдохнувшая, съ головой, полной самыхъ розовыхъ мыслей. Воспоминанiя о нѣсколькихъ минутахъ досады, мелькомъ нарушившихъ ея удовольствіе, исчезли теперь, заглушенныя воспоминаніями радостными. Когда она читала романы или сказки, героиня которыхъ, безприданница или крестьянка, переодетая принцессой, становилась, благодаря своей граціи и красотѣ, королевой праздника, она открывала большіе глаза и улыбалась, не довѣряя ни роману, ни сказкѣ, но думала, что это должно было быть пріятнымъ „имѣть большой успѣхъ“, какъ говорилось въ романѣ, быть королевой бала, какъ въ сказкѣ.
И вотъ дѣйствительность взялась доказать ей правдоподобiе вымысла. Ею, маленькой Занной, никогда до 22 лѣтъ не бывавшей на балахъ, ею восхищались среди столькихъ, болѣе элегантныхъ и прекрасныхъ женщинъ; она могла отвѣдать и познать упоніе одного изъ этихъ свѣтскихъ успѣховъ, которымъ она, можетъ быть, завидовала когда-то, но такъ, издалека!
Миссъ Севернъ ясно сознала свой неожиданный тріумфъ только на слѣдующій день, когда свѣчи были потушены и музыка безмолвствовала, въ часъ, когда ничего не оставалось передъ ея глазами отъ бала, кромѣ брошеннаго на кресло блѣдно-зеленаго платья, уже помятаго, уже лишеннаго всякаго обаянія; но она оставалась еще довольная и радостная, довольная на столько, что съ презрѣніемъ относилась къ этой бѣдной г-жѣ де Лоржъ и забыла дурное настроеніе Мишеля. Кромѣ того ей какъ бы стало яснѣе ея могущество женщины и ей было пріятно вспоминать многочисленныя, прямо высказанныя или подмѣченныя ею, въ присутствіи Мишеля, выраженiя восхищенія. Этому невѣдомому очарованію, исходившему отъ нея — она говорила себѣ это совсѣмъ тихо — не подчинился ли, хотя отчасти, наканунѣ въ Шеснэ и гордый рыцарь Сенъ-Сильвера? Онъ не все время былъ угрюмъ; изрѣдка даже, напротивъ, дружески предупредительный, онъ дарилъ Сюзи болѣе сердечнымъ взглядомъ и болѣе снисходительнымъ словомъ…
Чрезмѣрно возбужденное въ это утро воображеніе молодой дѣвушки безудержно неслось, выискивая и находя тысячи причинъ для новыхъ радостей.
Поэтому, когда Мишель вошелъ, его невѣста вполнѣ искренно ожидала увидѣть его такимъ же веселымъ, такимъ же любезнымъ, такъ же гордящимся миссъ Севернъ, какъ она сама.
Но совершенно обратная работа совершилась въ умѣ Тремора, съ тѣхъ поръ какъ они разстались. Между тѣмъ какъ она разукрашивала, идеализировала свои воспоминанія, онъ видѣлъ все въ черномъ свѣтѣ. Она удивилась, найдя его такимъ мрачнымъ, со складкой посреди лба. Онъ былъ оскорбленъ, видя ее такой розовой, съ улыбкой на устахъ.
— Развѣ вы выходите? — спросилъ молодой человѣкъ черезъ минуту, замѣтивъ шляпу и коллетъ Сюзанны, приготовленные на стулѣ подлѣ нея.
Она разсказала весело, что она и четыре или пять молодыхъ дѣвушекъ приглашены Симоной на завтракъ къ г-жѣ Рео, чтобы „обмѣняться впечатлѣніями отъ бала“, затѣмъ, перебивая себя:
— Кстати, Майкъ, — сказала она, — мнѣ нужно васъ теперь же о чемъ-то попросить. Вчера въ Шеснэ организовали большую поѣздку верхами, прогулку- монстръ, гурьбой до Франшара. Это на послезавтра. Мѣсто встрѣчи назначено около „Козьяго Холма“ въ половинѣ второго. Такъ какъ, вѣроятно, вернутся не раньше вечера, то Колетта находитъ, что это слишкомъ долго, а Роберту совсѣмъ недостаетъ вдохновенія; не соблаговолите ли меня сопровождать?
Прогулка цѣлымъ обществомъ… Мишель сейчасъ же себѣ представилъ, чѣмъ могла быть эта прогулка. Ненавистные ему Депланъ, Понмори, Поль Рео живо предстали передъ нимъ; онъ увидѣлъ Сюзанну, окруженную, кокетливую, какъ на балу…
— Право, моя дорогая, у меня есть лучшіе способы проводить мой день, чѣмъ „прогулка гурьбой“, — отвѣтилъ онъ очень холодно, забывая впрочемъ, что его отказъ не влечетъ за собой неизбѣжно отказъ Сюзи. — Насколько я люблю прогулки одинъ, настолько я ихъ ненавижу, когда онѣ являются предлогомъ для салонной болтовни.