— Впрессовывай, что ли.
Он видел, что привезенный им подшипник взялся впрессовывать Бирюков, что Алатарцев и остальные монтировали пусковую установку, а теперь стоят, перекуривают.
«Только что перекур был! — чуть было не упрекнул вслух Лунев и поймал себя. — А может, я перегнул? Может, зашпынял, вот и заводятся с пол-оборота? Да нет, чего там, не зашпынял».
Раньше ему и в голову не пришло бы сомневаться в своей правоте, а вот попали в переделку, и не верит себе, перестраховывается. «Гидросистемы!» — вспомнил он и пошел разбираться с насосами, но тут кто-то смачно выругался, и мастер на полпути круто свернул к рабочим у станка. Что-то случилось. Он сразу догадался что именно, по тому, как схватился за шапку Постнов, как загудели курильщики и как медленно и виновато стал подниматься над станком, не отрывая глаз от него, Владимир Бирюков.
Виктор не то шагнул, не то прыгнул к нему и увидел рассыпанную обойму роликов.
— Сволочь! — закричал мастер от такого проклятущего дня и невезения. — Ну какая же ты сволочь...
На этот раз остановиться он не успел.
Треснул по шву рукав спецовки. Сгорбленный Бирюков вдруг резко выпрямился в рост. И так, в рост, взлетел, и все видели только его оторвавшиеся от снега рыжие валенки, пока не поняли, что валенки эти торчат над сугробом.
На счастье, Бирюкова перед мастером больше не было. Виктор остервенился, раскидал ногами обсадочные трубы, сорвал с себя и зашвырнул безрукавую робу, а все стояли и завороженно смотрели, как неистовствует это непомерно большое и на минуту неуправляемое тело. Гнев спал, мастера придержали, чтоб не расходился, не убивался. Бирюкова достали из сугроба и обтерли ему лицо.
— Ну, мастерюга! — без плаксивости, со свистящей угрозой, такой непривычной для него, проговорил Бирюков. — Попомнишь ты этот день! Еще как попомнишь!
Мастер уже понял, что случилось. Он поднял руку!.. И на кого? На этого зануду, нудильщика, нудака.
— Да я за этим подшипником, — закричал он, потрясая обломком обоймы, — в Мирный ездил! Знаешь, как он мне достался! А?! Ты прокладку подложил? Тебя прессовать учили? Мать твою, чего ж хватаешься? Я т-т-те научу прессовать!
Вторая волна гнева была так сильна, что ближайшие к нему рабочие снова страховали его: как бы не хватанул беднягу по калгану тем обломком. И тут Постнов снял напряжение:
— Бирюков! — сказал он серьезно. — А ты, оказывается, летать умеешь!
Грохнули смехом, давая выход напряжению, на разные лады варьировали шутку:
— Умеет ведь и молчит!
— А ну-ка, слетай в Мирный, привези-ка...
— Злодейку с наклейкой!
Постнов и мастер пошли было радировать, наперебой стали думать вслух, где искать запаску? Нет, на базе нельзя, да и нет их там. У соседних бригад? Ну да, у соседних: по секрету — всему свету. А зачем по секрету? — бурили и лопнул подшипник.
— Зря, — оборвал вдруг этот разговор Эдик.
— Что — зря? — опешил мастер.
— Врезал ты ему зря.
— Будет помнить, — автоматически огрызнулся Лунев.
— Ты будешь помнить, а не он. Ты ж видишь, парни и без того беленятся.
— Он приносит мне в карманах по полпуду семечек! И-их! — заорал Мотовилов благим матом.
Мастер решил посоветоваться с Дмитрием Кандауровым:
— Ну, что делать, Дим? Где искать?
— Ты голова, ты и думай, — неласково встретил его «совет» Дмитрий. — А я уж у вас только руки.
Снова накатился Бирюков, он появился из вагончика, где тщательно исследовал свое лицо в зеркале:
— Я те рукоприкладство попомню! Ты мне ответишь! Подшипник, да? А то, что я две ночи не спал, это как? Всех по себе равняешь, буйволина проклятый! Я, может, переутомленный!
Те, кто слышал это, снова залились смехом.
— Ой, держите меня, я переутомленный! — хохотал Алатарцев, подражая Мотовилову, и никак не мог остановиться.
Мастер сумел прекратить это нездоровое, надсадное веселье, похожее на коллективную истерику:
—- Эдуард, монтируйте пока щит! Остальные — на гидросистемы.
Ему тут же стало стыдно за неожиданно распоясавшуюся бригаду, за свое рукоприкладство и окрики — рядом стоял Анатолий Тучнин.
Лунев как-то забыл о том, что Толик на буровой, он возился с первой партией керна, делом ответственным и сложным — не перепутать столбики, осторожно погрузить, не нарушив нумерации, в строгом соответствии с буровым журналом. Виктор рассказал ему о подшипнике, который отбросил его, бригаду и ремонт на несколько дней назад.
— Уж не повезет — так с первого класса, — сочувственно пошутил Тучнин и погладил бороду.