***
...С трудом передвигая гудящие от усталости ноги, Маша толкнула знакомую калитку.
- Машка!! А я с утра тебя жду... Чё ж ты раньше не пришла? Сильно занята была?
- А то ты бабушку мою не знаешь, - вздохнула Маша, - я свеклу полола, потом смородину собирала с бабушкой, потом за водой ходила, потом картошку перебирала в подполе. Там холодина такая! До сих пор пальцы не разгибаются, - пожаловалась Маша. Мишка взял её руки в свои и подышал на пальцы, смешно выпятив губы. От его дыхания пальцы согрелись, но Маша не отнимала рук: ей было необыкновенно хорошо, словно внутри неё зажглось маленькое тёплое солнышко. Как здорово, что Мишка не утонул, выплыл! Тётя Нюра, наверное, так радовалась! И на радостях всыпала Мишке...
- Сейчас разогнутся... Тебе сдавать. На что играем, на желание?
- Ага! - моментально забыв о своих бедах, Маша взяла из его рук карты и, перемешав, начала сдавать...
***
Марина дышала на ледяные Машины пальцы, пытаясь их согреть и чувствуя ледяную безжизненную пустоту внутри, словно там погасло маленькое тёплое солнышко.
Шептунова топь
Лосиный Остров
Лес называют зелёным морем, но Лосиный Остров больше напоминал океан. Подступая вплотную к жилым домам на северо-востоке, он тянулся на запад до Сокольников. Дальше не пускала Москва. Зато на востоке лесу было раздолье: зеленые молчаливые волны перехлёстывали через кольцевую автодорогу и разливались безбрежным океаном до самого Болшево. В черте города, со стороны жилого массива Лосиный остров представлял собой лесопарк, нарезанный просеками на геометрически правильные квадраты. За кольцевой дорогой лес не притворялся аккуратным парком, не предлагал присесть на скамейку с резной спинкой, не изобиловал табличками с названиями просек. Таким, настоящим, он нравился мне гораздо больше.
Кататься одной за кольцевой автодорогой мне строго запрещали, да и в лесопарке разрешали кататься не дальше лесничества, и каждый раз, проезжая мимо, я усмехалась: кто же узнает? И со спокойной совестью, то есть с полным её отсутствием, ехала дальше - чёрт знает куда! Но «настоящий лес» оставался мечтой. Два раза мечта сбылась - я нагло позволила себе «нелицензионный прокат», не в силах противиться чарам незнакомого маршрута. Не знаю, как я там не заблудилась.
Это осталось во мне до сих пор - ожидание тайны, обещание чуда. И теперь, через годы, я каталась в лесу за кольцевой дорогой с чувством упоительного восторга и радостного холодка в груди. Я люблю кататься одна, чтобы только я и лес, другая компания мне не нужна.
В ожидании тайны
Компания мне не нужна, маршрут я знала (выбрав его из многих и не сворачивая на пересекающие лыжню просеки - уведут неведомо куда) - по берёзовой аллее со свистом ветра в ушах и мельтешением морозно-белого, берёзово-морозного, снежно-светлого... Потом по извилистому руслу речки с неизвестным мне названием (я назвала её Петелькой), укрытому пушистым снегом. Тепло ей под ним, вот и спит до весны, думала я, мчась по извилистому снежному коридору со снежными пологими стенами. И каждый раз удивлялась, когда начиналось поле - большое, как стадион, заросшее пушистыми метёлками неведомых цветов - подарок зиме от щедрого лета. Это было красиво - солнечный светлый простор, солнечно-рыжее поле и перламутровый солнечный диск в холодно-голубом небе.
Воздух казался мне сладким, как мороженое, и я глотала его как мороженое - большими кусками. Солнце отражалось от слюдяного наста, распадаясь на миллиарды ослепительных искр. Ветер пах арбузной свежестью и пытался залезть под штормовку. Но мне не было холодно, от холода я умею убегать, согреваясь на ходу. Солнце гладило меня по щекам тёплыми лучами, и щекам было невыразимо приятно... Объехав поле по периметру, я возвращалась обратно по тому же маршруту, вполне довольная собой, наевшаяся-нахлебавшаяся вдосталь - солнцем, ветром, счастьем и свободой, которая уже не умещалась в сердце. В непреходящем ожидании тайны, которую лес не торопился мне открывать, но ведь когда-нибудь - откроет?
Дурные места
За кольцевой дорогой катались немногие: об этих местах ходила дурная слава. И убивали там, и в болоте тонули, и пропадали будто бы люди. Говорили - аномалия, патогенная зона, дурные места. Я не верила в эти выдумки. Людям свойственно лгать, вот и сочиняют сказки.
Мне нравилось кататься за кольцевой. Перейдёшь дорогу и попадёшь в настоящую тайгу, безлюдную, глухую, обманчиво-тихую. Но лыжня проложена - значит, катаются. А что не встретился никто - даже хорошо, лыжню уступать не надо, можно ехать на хорошей скорости. Заблудиться здесь сложно, кольцевую дорогу слышно далеко, постоянный гул машин - отличный ориентир. Если не знаешь куда повернуть - выбери подходящую лыжню, и выедешь на МКАД (московская кольцевая автомобильная дорога).