Разумеется, магометанские страны Азии и Африки Идриси знает прекрасно. Впрочем, и его сведения о севере Азии простираются до Или и Енисея, до Байкала, Орхона, Онона и Амура. Кроме того, он первым среди европейских географов помещает в Центральной Азии Тибет (под названием Тоббат).
Особая проблема заключается в том, что Идриси понимал под «горами Куфайя, включающими Гогу и Мегогу» (гебел куфайя ал мухит би ягуг уа магуг). В гл. 89 уже говорилось о том, что, по воззрениям арабов, Александр Македонский якобы построил огромный вал, преградивший воинственным племенам Северной Европы путь в культурные страны на юге этого материка; упоминалось и о том, что различные арабские географы средних веков связывали эту легенду с постройкой Великой Китайской стены. Поэтому очень странно, что именно Идриси, величайший из арабских географов, ничего не знает об этом сооружении, тем более, что еще за 200 лет до него Масуди, а через 200 лет Ибн-Баттута имели о нем сведения. Впрочем, один из лучших знатоков Идриси, Миллер, утверждает, что этот арабский географ определенно ничего не знал о Великой Китайской стене (см. гл. 89). Миллер считает, что под горной страной, включающей «Гогу и Магогу», надо понимать Алтай. Однако еще в X в. мусульманские ученые обладали достаточными знаниями географии Центральной Азии, например Масуди и один неизвестный [418] персидский географ. В прекрасном труде перса, датированном 982 г., очень точно описаны горы Центральной Азии. Он вошел в сборник «Худуд эл-Ллам» («Страны мира»).[7] Поэтому автор не разделяет мнения Миллера. На изданной им самим карте Идриси вышеупомянутая горная цепь тянется на несколько тысяч километров от побережья Восточного океана в глубь Центральной Азии, то есть именно там, где проходит Великая Китайская стена. Поскольку Идриси помещает эти «горы» в северо-восточной части Азии, трудно понять, на каком основании Миллер считает, что арабский географ имел в виду Алтай. Но если гряда «Гога и Магога» начинается у побережья океана («Моря тьмы»), то есть там, где, по Масуди, начинается «стена Гога и Магога», и кончается она в степях Центральной Азии, то напрашивается вывод, что арабский географ показал Великую Китайскую стену.
О Китае Идриси также сообщает много конкретных сведений. Но особенно интересно его описание побережья Восточной Азии и прилегающих к нему островов. Обширный полуостров, названный Идриси островом Гиацинтов (джезире ал-якут), по мнению Миллера, должен соответствовать Ляодунскому полуострову в Желтом море. На большом удалении от него он изображает в Восточном океане большие группы островов, которые называет «Сила» и «Ваквак». В гл. 101 уже говорилось о том, что эти названия надо отнести к Корее и Японии, которую Масуди за 200 лет до того именовал эс-Сабал.[8]
По Идриси, восточное побережье Африки южнее Аденского залива тянется от мыса Гвардафуй на восток до широты Японских островов. Итак, земля кафров (ард ал-кафара) расположена у Идриси непосредственно к югу от Аденского залива, Момбаса — у входа в Персидский залив, побережье Софалы — южнее Цейлона, Мадагаскар под названием острова Камара входит в Зондский архипелаг, а далекая страна Ваквак (ард ал-ваквак) находится вблизи Японских островов.
Пока еще не выяснено, кто виноват в этих грубых искажениях и какие сведения привели к заблуждениям. Птолемей, очевидно, лишь повторил чьи-то ошибки: из-за него они оказывали влияние на географические исследования в течение всего последующего тысячелетия. Гумбольдт подробно изучал этот вопрос, однако не смог прийти к определенному выводу.[9] В качестве возможных авторов гипотезы о том, что Индийский океан является внутренним морем, он называет Марина Тирского или Гиппарха и с известными оговорками даже Аристотеля.[10]
Поскольку Птолемей считался главным авторитетом у арабских ученых средневековья, можно предположить, что Идриси именно под его влиянием представлял себе Индийский океан внутренним мором, которое омывает на юге берега огромного континента,[11] соединяющего Восточную Африку [вклейка] с Восточной Азией. Свидетельства арабских мореплавателей о том, что на юге нет суши,[12] о чем упоминает в своих трудах Масуди еще за 200 лет до Идриси, не смогли поколебать авторитета Птолемея. Ошибочные представления греческого географа о Восточной Азии образно охарактеризовал Рихтгофен: