Многоголовая гидра, называемая толпой, волновалась, как море. Людские волны были в непрестанном движении. Белые, синие, красные и зеленые тюрбаны на головах издали напоминали цветник, но цветник живой, волнующийся. В толпе, по благородной осанке и высокому росту, без труда можно было сейчас же отличить раджпутов в серьгах и ожерельях, сикхов с умными выражениями лиц, обрамленных белым тюрбаном, смуглых сингалезцев, едва прикрытых одеждой и парсов с черными уборами, наподобие митр. Огромное количество высоких, стройных чалмоносцев часто прорезывалось белыми пятнами темнокожих, крепких бабу с непокрытыми головами, не боящимися солнца.
Иногда индусская толпа расступалась, чтобы дать дорогу важно выступающему брамину в белой одежде или надменному англичанину, а затем опять тесно смыкалась.
Вот среди народа произошло движение. Носители тюрбанов поспешили стесниться к средине площади, где над головами всех поднялся человек, видимо, намеревающийся говорить. В стороне, там, где площадь кончалась, сиротливо стояла кучка людей в европейских костюмах, беседующих между собою. Среди них были две дамы.
— Так вы думаете, что Англия не поддержит Турцию в ее войне с Италией? — говорила по-французски маленькая брюнетка, смотря на живописную толпу.
— Не только в войне, а даже и в мире, — смеясь, ответил плотный господин с бородкой, в котором без труда можно было узнать доктора Руберга. — С какой стати Англия будет вмешиваться в эту борьбу?
— Но ведь вот ее подданные — мусульмане — из сочувствия к своим единоверцам требуют окончания войны. Вы видите, они охвачены серьезным негодованием. С мусульманским населением Индии шутить не приходится, с его мнениями надо считаться.
— Взгляните-ка, m-elle, туда, что вы там видите? — сказал молчавший до сего времени высокий, стройный европеец с черными глазами, указывая рукой поверх линии домов, где вдали, ясно вырисовываясь в безоблачной синеве неба, виднелись высокие, крепкие стены с жерлами пушек.
— Что там? Очевидно, крепость, — заметила француженка, взглянув по указанному направленно.
— Да, форт Вильям, — повторил высокий европеец, в котором читатель, без сомнения, уже узнал инженера Березина. — Форт господствует над всей Калькуттой и в нем англичане имеют такой аргумент против мусульман всей Индии, что им не остается возразить ничего.
— Неужели, мистер Березин, мои соотечественники решатся на это? — заметила с ноткой беспокойства в голосе другая молодая дама, стоявшая рядом с инженером.
— Ваши здешние соотечественники еще и не на это способны, — жестко сказал инженер. — Вспомните-ка восстание индусов в i860 году? Сколько жителей было расстреляно в Каунпуре, в Дели и других городах. То же будет и с мусульманами, если они в своих желаниях пойдут дальше выражения словесного протеста против турко-итальянской войны.
— Ах, не говорите ужасов, мистер Березин! Взгляните-ка лучше на оратора, который, очевидно, произносит речь и защиту мусульманства, — сказала француженка, указывая на площадь.
В центре толпы человек в зеленой чалме ораторствовал, усиленно жестикулируя. Притихшие людские волны с напряжением слушали речь оратора и по окончании ее стали шумно выражать свое одобрение.
Ни русские, ни их спутники из сказанного не поняли ни слова. Но им было приятно присутствовать при восторженном подъеме духа пестроцветнои восточной толпы, обычно сумрачной и несклонной к шумному выражению своих чувств. С истинным удовольствием они следили за проявлением жизни в этой незнакомой, сказочно-яркой, красочной стране.
Но как попали наши путешественники в столицу Индии из Бломгоуза, затерянного в суровых горных цепях Гималаев?
Дело было просто. Мистер Блом решился в одну из очередных поездок в Индию, с которой он поддерживал регулярные сношения, взять с собою женщин, трех русских и Гобартона.
Они совершили прекрасное путешествие, редчайшее по открывающимся с высот картинам природы. «Левиафан» плавно поднялся из своего убежища и, работая одним пропеллером, направился к югу. Дикие скалы и снежные вершины сменялись глубочайшими долинами, где с шумом стремились бурливые потоки. Скоро показались зеленые склоны гималайских нагорий, спускающиеся к Пенджабу. На тучных пастбищах бродили огромные стада домашнего скота.
Внизу путь аэроплану пересекла широкая серебристая лента реки. Мистер Блом сообщил путешественникам, что это виден Инд, с верховьев которого можно проникнуть в Бломгоуз. Чарующая природа «страны чудес» развертывалась перед взорами путников. Густолиственные леса сменялись возделанными нивами. Часто попадались людские селения, на самом деле отделенные друг от друга десятками миль. Внизу, на земле, очень трудно покрыть большое расстояние, и путешествие там было бы затруднительным и опасным ввиду многочисленного зверья, таящегося под зелеными сводами тропического леса. Но огромная птица со своими пассажирами летела вперед легко и свободно. Пассажиры чувствовали себя превосходно, будучи в полной безопасности от тигров и пантер прославленных индийских джунглей.