Снег и мусор хрустели под ногами, чужие волосы цеплялись за сапоги, и со всех сторон за ним с укором следили глаза мертвецов. Он почти слышал шепот из раззявленных ртов. «Ты жив, а мы нет». Тит осторожно перешагивал через тела, хотя им было все равно – топчи не топчи. Воздух отяжелел. Слишком много крови – Титу казалось, что она просачивается внутрь и набухает там, как гнойник. Он прошел мимо тлеющего остова башни и с трудом подавил желание броситься туда на поиски костей, крепче прижал к себе Рунд и сжал зубы.
В дальнем конце двора, сгорбившись, голосила старуха – обнимала руками чью-то отрубленную голову и торопливо молилась. Титу захотелось подойти и сломать ей шею, затолкать в ее беззубый рот каменное крошево – что угодно, лишь бы она замолчала. Вместо этого он двинулся на задний двор. Охраняемые покойниками ворота так и остались распахнутыми. Тит поддел ногой чужой меч, и тот с дребезгом отлетел в сторону. Рыжий воин удивленно посмотрел на него остекленевшими глазами.
Нужная башня уцелела. Кто-то бросил дверь открытой, и пол покрылся тонким слоем снега. На нем отчетливо виднелись чужие следы – слишком большие для сухощавого старика-лекаря. К несчастью, они вели и внутрь, и наружу, и было непонятно, есть внутри кто-то или нет.
Тит боком протиснулся в коридор и остановился, прислушиваясь. Здесь пахло дымом, как и везде.
Спиной почувствовав чей-то взгляд, Тит резко обернулся и поймал на себе взгляд королевского воина. Синий плащ взлетал за его спиной, подхваченный ветром, и царапины змеились по позолоченным доспехам. Абнер привел с собой не больше сотни мечников, но среди них не было ни одного из золотой армии. Тит провел с ними пять дней и шесть ночей и точно мог сказать, что его окружали только собственные люди и мегрийцы в серебряной броне. Мужчине, стоявшему перед ним, неоткуда было взяться. И все же он находился здесь и терпеливо дожидался дальнейшей реакции Тита.
Заметив, что тот не торопится убегать, воин благожелательно улыбнулся. Снял шлем и не спеша обтер лицо. Невысокий, темноволосый и темноглазый, он годился Титу в отцы. Рунд закричала, а после затихла, впав в болезненное полузабытье.
– Если вы ищете лекаря, то мы отвели его в башню к королю. Его величество послал за вами, – спокойно сообщил мужчина и протянул ему широкую грязную ладонь. Меч при этом остался в ножнах, что совершенно сбило Тита с толку. – Ваша дочь? Наверное, пострадала в пожаре. Мне очень жаль.
И сукиному сыну правда было жаль – Тит видел искренность во взгляде. Он пошевелил губами, но так и не смог произнести ни слова в ответ. Может, вообще онемел и больше никогда ничего не скажет? Так было бы лучше. Тит крепче прижал к себе тщедушное детское тело – даже сквозь ткань плаща ощущался исходящий от него жар.
– Она обязательно поправится. Вам нечего бояться – тацианские лекари творят чудеса. Мы привезли одного из них с собой, чтобы помочь раненым. На тот случай, если замковый лекарь не справится, конечно.
Раненым? Тит решил, что воин сошел с ума. Сам он не видел во дворе раненых – только мертвых.
– Будет хорошо, если оружие вы оставите здесь, – вежливо, но настойчиво попросил воин. – Меня зовут Вигго Натал, я командир правой золотой руки. Пойдемте со мной. Пойдемте. Вашей дочери нужна помощь. Вы, должно быть, ничего не поняли – его величество объяснит все куда лучше меня.
Не понимая толком, что делает, Тит обронил шестопер и послушно последовал за Вигго. Во дворе живые торопливо собирали мертвый урожай: и воины, и уцелевшие в бойне слуги поднимали останки и сгружали их на носилки и тележки. Над стенами в серое рассветное небо устремлялись клубы черного дыма. Проходя мимо выломанных главных ворот, Тит увидел за стенами Горта огромные погребальные костры, испускающие запахи горелой плоти и паленого волоса.
– Нам сюда.
Вигго провел его знакомой дорогой к башне, в которой обычно останавливался Тит – обычно, но не в этот раз. Лучшие спальни – рядом со своими покоями – Норвол подготовил для высоких гостей, а Тита попросил разместиться в дальней деревянной пристройке. Воевода не возражал: в ней не так шумно, и Вела могла спокойно кормить и укладывать Рунд. Да и князю было важно получить благосклонность короля – его сын, кронпринц Абнер Стравой, ехал, чтобы закрепить договоренность. Весной ожидалась новая война. После нее король Стеврон обещал сдавить своими руками идунов и проложить путь на запад, к Трем сестрам. Когда Норвол рассказывал об этом Титу, глаза его лихорадочно блестели.
«Не к добру, – подумал тогда Тит. – Лишняя война – лишняя кровь».
Но вслух ничего не сказал. Может быть, зря.