Внук Николая Алексеевича Северцова Сергей Алексеевич, тоже крупнейший зоолог, рассмотрел всю проблему несколько по-иному. У него тоже не вызывало сомнений турнирное назначение рогов, но в их устройстве он усмотрел то, чего, на удивление, не заметили другие. А именно, рога архаров, да и не только архаров, а многих других животных, устроены как будто специально для того, чтобы нанести противнику как можно меньше увечий и сделать невозможным смертельный исход. Очевидно, в эту сторону и шел естественный отбор. Подумайте сами, что было бы, если бы в поединках из-за самок гибли регулярно лучшие производители? Вид, как таковой, уничтожил бы сам себя! И эволюция нашла выход, оставив и турнир как существенный метод отбора, и рога как турнирное оружие — турнирное, но не боевое.
Как происходят поединки наших домашних баранов, известно, наверное, всем. По той же схеме идут сражения и между кульджами (так называют киргизы старых самцов архаров). Животные с разбегу кидаются друг на друга и сталкиваются основаниями рогов. При таком поединке в ударе принимает участие вся масса животного. Представьте себе нагрузку, которая при этом падает на шею и спинной хребет животного! Естественно, что перенесение чуть ли не пятой части веса тела на рога, на переднюю часть тела наносящего удар животного, значительно ослабляет это напряжение. Поэтому в турнире оказывается выгодным больший вес рогов. Тот факт, что рога прямо связаны с половым отбором, а не с чем-либо иным, подтверждается отсутствием крупных рогов у самок.
Гипотеза эта весьма похожа на истину. Ведь с ее позиции можно объяснить и тот загадочный факт, что самыми большими рогами обладают архары Марко Поло, обитающие в заоблачных высях Памира и Тянь-Шаня, и алтайские архары. Ведь, казалось бы, таскать с высокогорье такую тяжесть — удовольствие маленькое. Но, как утверждает гипотеза С. А. Северцова, чем крупнее вес барана, тем мощнее должны быть у него и рога, мощнее и тяжелее. А как раз алтайские и памирские бараны — наиболее крупные среди остальных.
Любопытна также гипотеза, выдвинутая профессором П. И. Коржуевым. Он предположил (исходя из того, что рога баранов увеличиваются вместе с увеличением высоты обитания над уровнем моря), что костная часть рогов, скрытая могучим роговым чехлом, играет важную роль кроветворного органа. В высокогорной атмосфере, бедной кислородом, роль таких органов у животных должна быть очень большой. Ведь увеличение числа эритроцитов в крови в известной степени компенсирует недостаток кислорода в воздухе. Эту гипотезу легко проверить, что, вероятно, и будет сделано в ближайшее время.
Существует еще одна «гипотеза», несколько анекдотического характера. До сих пор еще приходится слышать о том, что рога архара служат своеобразными пружинами, на которые он прыгает с большой высоты. Мнение это настолько укоренилось среди некоторых не вполне компетентных любителей природы, что иногда даже просачивается в печать. Так, несколько лет назад в журнале «Вокруг света» один из таких «очевидцев» подробно живописал подобный прыжок кавказского тура. А рога тура куда слабее архарьих!
Тем не менее, от мнения, что рога имеют какое-то значение для прыжков по скалам, отказались не сразу. Некоторые даже приписывали тяжелым рогам роль балансира при наиболее дальних прыжках, когда якобы требуется вносить коррективы на ходу полета. Но почему тогда таких рогов не имеют самки, которые гораздо больше привержены к скалам, чем самцы?
Надо сказать, что, являясь средством полового отбора, тяжелые рога в то же время довольно сильно затрудняют существование их обладателя. Прежде всего, они мешают быстрому передвижению, особенно по рыхлому снегу. И если зимний наст в состоянии держать самок и молодых самцов, то под ногами старых кульджей он проваливается. При нападении на стадо, скажем, волков, самки и молодые бегут впереди, а старый самец — сзади, в арьергарде, и именно он обычно становится добычей хищников.
У некоторых, особенно старых, кульджей рога отрастают настолько, что затрудняют животным кормежку. Я слышал как-то историю о старом кульдже, этаком архарьем патриархе Памира, рога которого были столь велики, что животное могло щипать траву только с крутых склонов. Конец кульджи был печален. В один прекрасный день на него напали грифы, видимо убедившись, что животное совершенно ослабело, и прикончили его. Старик пастух, наблюдавший за этой сценой с противоположного склона, где паслось его стадо, бросился со всех ног к месту происшествия, в надежде и самому поживиться мясом, но не тут-то было! Пернатые мародеры расправились с архарьей тушей с такой скоростью, что старику, добежавшему до места через полчаса, достались только жалкие остатки.