— Ты меня выбесила! Вечно строишь из себя не пойми что…
— Аааа! Да что я строю, объясни наконец! Третий год бьюсь над этой загадкой! Чем я тебе не угодила в нашу первую встречу?
— Тш! Не вопи так!
— А ты на меня не пшикай! Пшикает он, ишь ты! Объясняй лучше!
— Не могу! Бесишь ты меня, и всё тут!
— Взаимно!
— Так, суслики! — Лина строго постучала пальцем по столу. Что за дебильное обращение? Почему суслики? Почему не… Не знаю, почему именно суслики?! — Если вы подерётесь, то делайте это как можно скорее. Потому что тогда мне всё станет понятно, всё встанет на свои места и я смогу идти спать. А пока я хочу разобраться, что такого случилось между вами, что Эд стал таким пай-мальчиком? Слушай, а может суккуб принял его обличье и сжёг, чтобы мы не догадались?
— Ты бредишь. И это был не суккуб, а серена. Суккуб бы меня совратил, обесчестил и обескровил. И превратился бы в юношу, прекрасного аки чашка кофе в предрассветный час. В любом случае, Эд не та тварь. Ты слышала, как он поёт под гитару.
М-дам, был у нас эпизод на привале, когда Эд из недр палатки извлёк гитару. Играл он классно, настолько, что я даже на секунду забыла, что передо мной сидит самая зловредная задница Британии. А потом он запел. Мать моя женщина, мне пришлось убежать за деревья и там проржаться, серьёзно. Когда я вернулась, я думала начнётся перепалка. Нет, этот крендель сидел с ангельской физиономией и молча перебирал струны. Ну и ну!
— И если ты ещё раз назовёшь нас сусликами, я тебя закопаю в лесу, — посулил ей Эд. Надо же, даже сейчас не обиделся на моё замечание о его вокальных данных.
— Не-а, я выкопаюсь, возьму нож и убью тебя во сне, — пропела Лина. — Так, теперь продолжай. Ты пытался поговорить, но ступил… дальше?
— Ну… всё. Я больше не предпринимал попыток к перемирию. Ну, было дело, когда слизеринцы её обстригли, но это не в счёт.
— Ладно, предположим, тебе надоело её ненавидеть. Что ж ты её гнобил-то тогда? Зачем побил? Зачем гадости такие за спиной и в лицо говорил, м?
— Не знаю… по… привычке? Слушай, отстань, а?
— Я поняла это вот как: ты по каким-то ведомым-неведомым причинам решил перестать быть мерзавцем. Но, так как ты по-другому вести себя не умеешь, ты продолжал быть мерзавцем, пока не найдёшь выход. И он даже проклюнулся, когда ты помог Марс после нападения слизеринцев. Но зачем устроил драку?!.. О-о-о! Я поняла-а-а!
Сказала и тут же захлопнула рот. С её стороны это было свинством.
— Ты в курсе, что любопытство становилось причиной гибели многих кошек и людей? — спросила я. — Что ты поняла?
— А вот не скажу! Пока он не скажет! — Лина, хитро подмигивая, ткнула пальцем в брата.
— Ни за что, — буркнул он. — Выкини это из головы, даже если ты и поняла всё верно, это чушь собачья!
— Но у меня всё так хорошо сложилось! Я не могу выкинуть!
— А ты попробуй! И иди уже спать!
— Не-не-не, я хочу разобраться! — возмутилась я.
Эд резко повернулся ко мне и протараторил на одном дыхании:
— Короче, мне надоело тебя ненавидеть, я разозлился, что ты идёшь с нами в поход, потому что ты могла снова начать меня бесить и я испортил бы всем отдых. Я хотел извиниться… со временем. А тут на тебя напала эта тварь. Ну, я и подумал, что это… как извинение что ли. Ну, что теперь я могу постараться вести себя как человек, который сделал что-то хорошее. Типа измениться.
— Парень, тебе реально поджечь лесное существо проще, чем сказать: «Извини, я дурак»? Дела-а-а…
— Извини, я дурак! — он развёл руками и засмеялся. — Я прощён?
— Посмотрим… Лина, загибай пальцы! Ты с самого начала вёл себя как гад, раз! Ты унизил меня перед толпой учеников и их родителей, два! Ты обеспечил мне сотрясение…
— Это был несчастный случай!
— Ладно, ты пытался утопить меня в озере!
— Протестую! Ты сама упала! Я хотел тебя припугнуть, а ты заметалась по пирсу…
Я задумалась…
— Ваша честь, что скажете? — спросила я у Лины.
— Суд отклоняет протест! — с нарочито постной миной объявил «суд», загибая палец.
— Ты подложил мне за шиворот живую мышь…
— Это была шалость!
— Шалость не удалась, — отрезала я. — Ты запустил в меня бладжер. Не отнекивайся, ты специально это сделал! Ты искупал меня в грязи, это… сколько это?
— Шесть!
— Во-о-от! Шесть! А теперь прибавь драку, когда ты мне разбил половину лица.
— Да? А напомнить тебе, сколько раз ты меня била? — обиделся Эд.
— А как с тобой иначе? Ты упираешься рогом и мычишь: «Фифа, гусыня, фифа!» Надо же приводить тебя в чувство. И эти семь преступлений на фоне двух адекватных разговоров и одного, не спорю, достойного, но пока единственного поступка. Что говорит Суд?
— Суд приговаривает к исправительным работам! — Лина хлопнула ладонью по столу, язычок пламени слегка дрогнул.
— Протестую! Я как-никак жизнь тебе спас!
— Джастин меня дважды спасал. Или трижды… Не важно!
— Слушай, чего ты от меня хочешь? Лина сама сказала, что тебе надоело меня ненавидеть, я даже предложил тебе перемирие. Пытаюсь хоть как-то казаться нормальным парнем, тебе не нравится. Веду себя как урод, тебе тоже не нравится. Дружба мне не горит, у меня есть друзья.
— Мне как-то тоже не горит. А мы вообще зачем затеяли этот разговор?
Мы дружно посмотрели на Лину. Та смущённо хихикнула и проблеяла:
— Ну, я узнала всё, что хотела, так что… хе-хе, спокойной ночи, суслики!
— Я тащу мешок, ты тащи лопаты, ножи потом спрячем? — предложила я Эду, глядя как Лина скрывается в своей «комнате».
— А смысл? Выкопается, — пробурчал Эд, влезая на кровать.
— Эд? — через какое-то время позвала я его.
— Ну чего тебе, гусыня? — зевнул тот.
— А что поняла Лина?
— Что поняла, то поняла. Как-нибудь она тебе расскажет, она то ещё трепло.
Я молча смотрела в темноту. В голове всплыл эпизод в классе Прорицаний. «Окно — ты что-то не так воспринимаешь»… Ой, да пошло оно всё! Я быстро нашарила беруши и заткнула ими уши, пока Эд не начал храпеть. Беруши не помогли.
====== Часть 43 (2). (Разговоры под луной о строении мироздания) ======
— Готов? Окружай!
— Я ещё раз предупреждаю! Ещё шаг и я за себя не отвечаю!
— Ну, а что? Мы просто проверяем поговорку!
— Какую ещё поговорку?
— «Как с гуся вода»!
— Лина, ну ты-то куда?!
— А почему нет? Мы три дня тут кукуем, а ты ещё не искупалась!
— Не подходи!
— Хватай, Эд! За ноги!
— Она лягается!
— Ироды! Негодяи! Козлы! Убью-у-у-у!
— И р-р-раз!
— Лафнеглы! Гады! Пустите!
— И дв-в-ва!
— Ну пожалуйста! Не надо! Я же не умею пла…
— И тр-р-ри!
— А-А-А-А!
Было неглубоко. Но ушиблённый об гальку копчик вопил бы громче меня, если бы мог. А ещё вода была ледяной, даром, что июль.
— Сволота! Вы оба! — отфыркиваясь, кричала я. — Я с вами не разговариваю!
— Скажи спасибо, что мы тебя на глубину не потащили! Тогда Эду пришлось бы делать искусственное дыхание.
— Фу, — Эд скривился. — Вот ещё! Сама бы и делала!
— Не-а, это была твоя идея.
— Не стал бы я…
— Ну, класс, — хмыкнула я, потирая ушиблённую филейную часть. — Вот я бы умирала, а вы бы спорили, кто меня спасать будет? Герои!
— Ну, тут нет Люпина, чтоб с тобой лобызаться, — ощерился Эд.
— Тебя это не касается, лобызаюсь, с кем хочу! — заявила я, отжимая куртку.
Я потихоньку подбиралась к Лине. Ме-е-есть! Могла бы попробовать утопить Эда, но этот лось выше меня на голову. Лина была немного выше меня, тут шансов больше. С боевым «Уа-а-а!» я бросилась на неё в попытке повалить в воду. Завязалась битва не на жизнь, а на смерть! В результате которой я оказалась на лопатках. Тфу! Забудьте про шансы, о которых я говорила. Как ни крути, Лина у нас спортсмен, так что всяко была сильнее меня.
— Не тебе со мной тягаться! — заявила подруга, водружая на мою грудь голую пятку.
— Зато я умнее, — фыркнула я, схватила за лодыжку и начала щекотать пятку с мстительным «У-тю-тю!» Лина покачнулась, пару раз хохотнула и с плеском грохнулась на одно колено. Эд с радостным гиканьем толкнул её в плечо так, что она упала в воду рядом со мной.