Так, надо подумать. Йоре говорил что-то об «искусственных увеличителях магической энергии», с этого и начнём.
Набрав стопку книг, я поняла, что книги те же самые, которые я читала несколько лет назад, чтобы узнать тайну «странного» кулона. Совпадение? Не думаю…
Обновив знания о свойствах магической энергии, талисманах пятнадцатого века, но так и не узнав ничего больше, я отпихнула книги. Я явно взяла не то, что требовалось. Или не взяла что-то, что могло бы содержать больше информации.
«Было бы классно наткнуться на какой-нибудь учёт таких вот магических талисманов. Это облегчило бы мне дело. С большей долей вероятности можно сказать, что один из них — мой кулон, и делегатам нужен он. Но вдруг нет? Вдруг я буду так трястись над безделушкой, пока они найдут какой-нибудь мега артефакт? Ситуация не из приятных. С другой стороны, почему это должна быть моя головная боль? Если в Хогвартсе есть какой-то талисман, он наверняка охраняется получше, чем безделушка на моей шее».
Мысли ворочались в голове, словно муравейник. Захотелось выпить кофе, но вряд ли у домовиков он есть.
«На стадион сходить что ли? Или в лес? Развеяться, так сказать. Хотя одной в лес идти? Когда все на стадионе? Не, я же не настолько больная».
Намереваясь пойти уже хоть куда-то, я потянулась, выглянула из-за полок. Никого. Взяла книги, чтобы вернуть их Пинс, когда услышала шаги. В библиотеку молча ввалились делегаты из Дурмстанга, чьё шествие возглавлял Йоре. Улыбкой больше он мне не сверкал. Заметив в моих руках книги, очевидно, уже знакомые, он оскалился и подошёл ко мне.
— Позволишь помочь с такой ношей?
— Держись от меня подальше, — зашипела я, метнувшись в сторону от его протянутой руки.
— Послушай, Марисса, в тот вечер между нами произошло… недоразумение. Я повёл себя несколько некорректно, так что…
— Йоре, отвали от меня, — в лоб сказала я ему, плюхнув на стойку Пинс толстенные фолианты.
— Я всего лишь хотел сказать, — холодно произнёс он, — что мы тебе не враги. Просто хотим предложить сотрудничество.
— Интересные у вас методы вербовки. А то, что ты угрожал моих друзей и родственников убить, а мне голову снести? Агитационная речь? Дай дорогу!
— Я не советую ссориться с нами, Марисса, — сощурил светлые глаза этот «грозный» выходец севера. — Не наживай в нашем лице врага.
— Могу посоветовать то же самое. — Уверена, что звучало это так же грозно, как писк котёнка. — А теперь пропусти.
Йоре хотел ещё что-то сказать, но захлопнул рот и посторонился. Когда одной ногой я уже была за пределами библиотеки, в спину мне донеслось:
— Не суй нос не в свои дела, кошечка. Хвост подпалишь.
Вечером, сверившись с мародёрской картой, я попыталась проследить за делегатами. После библиотеки они вновь отправились на третий этаж. Я следовала за ними, стараясь всю семёрку держать в поле зрения. В тупичке они остановились. Я шмыгнула в проём между двумя гобеленами, продолжая глазеть на них, не мигая. Я не должна пропустить момент, когда они…
Раздался громкий стук в оконное стекло. Едва сдержав крик, я обернулась. Никого и ничего. За окном — тоже. Птица, наверное.
Замешательство длилось около пары секунд, но, когда я снова повернулась к объекту наблюдения, я не увидела ни одной живой души.
— Чертовщина! — воскликнула я, выскакивая.
Я обшарила все гобелены, осмотрела их снаружи, осмотрела, что там за ними, ощупала каждый камень, осмотрела пол, опросила картины, даже заглянула за них, к вящему негодованию обитателей полотен. Ничего. Ни-че-го! В сердцах я пнула какую-то тумбу, ушибла палец, взвыла. По канону жанра, после такого жестого обращения с ней, тумба должна была отъехать и открыть какой-нибудь лаз, дверь или люк, который позволил бы мне продолжить поиски. Но снова ничего.
Непечатно выругавшись, похрамывая, я направилась в гостиную. На мгновение я снова остановилась около знакомого мне гобелена, который навевал какие-то воспоминания. Я протянула руку и отогнула край полотна. Ничего, как и ожидалось. Стена крепкая, на попытки её сдвинуть или простучать отвечает, как и положено приличной стене: никак.
Я задумчиво коснулась кулона. А ну как завибрирует или нагреется, тогда пойму, что близка к… чему-то. Но серебро предательски молчало, не желая отвечать на прикосновение.
— Ну и хрен с тобой, — буркнула я, шагая уже по коридорам к лестнице.
«В шесть часов приходи на поле. Есть разговор. Наедине.
Эд»
Вот такую записку я получила за обедом через пару дней. Самого Эда мы не видели с утра, что было странновато. Лина понятия не имела, что с ним, но заверила, что в Больничном крыле её брата нет. Я лишь плечами пожала, однако в душу начали закрадываться сомнения. А вдруг Йоре тогда не просто словами раскидывался… Хотя вот он, этот Йоре, сверкает улыбкой за слизеринским столом, а не сидит в каком-нибудь подземелье со связанным Эдом, пытая его Круциатусом. С другой стороны, что мешает ему бросить парня в подземелье? А потом заявить: ничего не видел, ничего не знаю, пауки сожрали, небось!
«Да не, бред какой-то», — думала я, складывая пополам записку. Половину травологии я мучилась вопросом: идти иль не идти? В конечном итоге решила, идти. В конце концов, я не беспомощный котё ребёнок! В случае чего, отобьюсь от него. Не магией, так кулаками. Чай, не впервой!
====== Часть 48. 1/2 (Страх) ======
«В шесть часов приходи на поле. Есть разговор. Наедине.
Эд»
«Почему мне кажется это таким странным? Почему мне кажется это таким подозрительным? Что такого в простой записке с приглашением поговорить? Пусть даже наедине. Может, лучше мне взять кого-то для подстраховки?» — думала я, сминая кусочек пергамента в руке и снова разглаживая его, а после снова сминая.
Но, несмотря на все подозрения и сомнения, я пошла на поле. Не знаю, зачем. Сочетание любопытства и гуляющего где-то чувства самосохранения — гремучая смесь. Хотя позвать кого-нибудь пойти со мной не помешало бы. Авось, не сучилось бы того, что случилось.
Я пришла на поле в указанный час. Эда не было. Ежась от холода, я топталась между трибунами, там, откуда игроки команды Рейвенкло всегда выходили на игру. Поднялся промозглый ветер. Эда по-прежнему не было. Простояв вот так добрых пятнадцать минут, я процедила сквозь зубы: «Вот козёл», и хотела, было, отправиться в замок, когда боковым зрением увидела красную вспышку. Заклинание подкосило меня, я рухнула наземь словно мешок картошки.
«Как же меня это достало», — думала я обречённо.
Раздались приглушённые шаги. Меня за волосы оторвали от земли, словно котёнка. Знакомый шёпот опалил ухо и шею:
— Кошечку предупреждали, чтобы она держала свой нос подальше от чужих дел. Кошечку предупреждали по-хорошему. Теперь кошечке нужно преподать урок.
На затылок легла ледяная ладонь паники. Я силилась шевельнуть конечностями, хотя бы повернуть голову.
— Эд, — выдохнула я, едва ворочая языком. — П-пож… Не…
Словно свинцовые, губы не желали слушаться. Попытки говорить пришлось оставить, равно и как жалкие потуги шевельнуться или хотя бы элементарно закрыть глаза. Я только и могла, что вращать глазами и надеяться на чудо, которое меня обычно выручало.
Тем временем парень привязывал меня к старой казённой метле.
— Говорят, кошки приземляются на лапы, — скалился он. — Проверим эту гипотезу, а? Хе-хе…
«Экспериментируй на Миссис Норрис!» — хотела крикнуть я, но горло схватил спазм. — «Я не кошка! Я гусыня! Эд, я же гусыня! Пожалуйста…»
Медленно-медленно метла начала подниматься в воздух. Ужас разливался ледяной волной от низа живота до макушки. Кажется, я забыла даже, как дышать. О боги, о боги… потерять бы сознание, впасть в спасительное беспамятство, чтобы не видеть, как земля удаляется от моих ног, как Эд превращается в маленькую точку.
«Пожалуйста… кто-нибудь… кто угодно… спасите…»
Из глаз потекли слёзы. Мне было страшно. Страшно, как никогда в жизни до этого не было страшно. Я была в ужасе. Том диком, зверином ужасе, когда затылком чувствуешь холодное дыхание паники, когда волосы становятся дыбом, когда по позвоночнику струится холод, когда заклинаний не нужно, чтобы обездвижить. Страх сковывает не меньше «Ступефая».