От желания съебаться из панцера немедленно его спасло только появившееся откуда-то из глубины ощущение давления холодной хромированной ладони на грудь, прямо над солнечным сплетением. И Ви заставил себя дышать.
- Ты в порядке, Ви? Освещение тут, конечно, зеленоватое, но ты еще зеленее, – Панам выглядела искренне озабоченной.
- Порядок. Не подозревал у себя клаустрофобии. Но уже проходит, – да, полный порядок, блять. Не считая того, что состояние возбуждения теперь становилось просто каким-то вечным спутником Ви. Ну, серьезно, словно маньяк на выгуле со стояком наперевес. Осталось только спрятаться в темной подворотне Уотсона и выскакивать оттуда как черт из табакерки, пугая молоденьких девочек. Ну или мальчиков. Опционально. Возможно, пришла пора становиться нетраннером. Ванна со льдом казалась в такие моменты отличным и логичным вариантом.
Когда они с Панам оставили вопросы влечения и сосредоточились на технической стороне дела, пошло проще, мешанина ощущений отступила, как прибой. Стоило, наверное, еще поблагодарить Джонни, который, видимо, старался максимально отстраниться.
А потом все, как обычно, пошло по пизде и превратилось из начавшей становиться приятной прогулки в ебаную бойню. Это же окрестности Найт-Сити, в конце концов! Нет, выкосить огромную стаю «Ржавых стилетов», пошедших на штурм базы Альдекальдо, они выкосили. Еще бы было не выкосить, когда они на перестрелку, так сказать, пришли с ножами. С автоматами против панцера особо не навоюешь. Но запах, когда они с Панам вылезли из кабины, сбивал с ног. Даже Ви, привыкший к разному аду по причине своей профессии, был несколько оглушен. Так, наверное, пахла скотобойня, где рубили, кромсали, тут же палили шкуры и сливали застарелую кровь.
- Так пахнет война, – тихо и хрипло резюмировал Джонни, обозревая поле боя с брони панцера.
А потом Ви накрыл новый оглушающий сбой, голова его буквально взорвалась от боли и он вырубился, все еще слыша где-то в глубине сознания отзвуки хриплого голоса Сильверхенда.
====== Casings fall – Iʼm chippin’ in ======
Стоило, наверное, признать, что не только Сильверхенд не любил закусывать блокаторами. Упаковка с капсулами до сих пор оставалась практически полной.
Как-то наемник, не выдержав своего вынужденного целомудрия, закинулся все-таки таблетками, чтобы отодрать шлюху на Чпок-стрит, заткнув на время совесть, как и рокера, покрепче. Решил, что проще оскорбить Джонни отправкой в недолгий нокаут, чем грязными домогательствами. Так вот, если раньше без рокербоя в голове Ви просто чувствовал невнятное одиночество и дискомфорт, словно бы лучший друг уехал куда-то далеко, то теперь это было полностью ощутимое и неотвратимое чувство неполноценности. От Ви словно отрезали полновесный кусок плоти, оставив болезненную и кровоточащую широкую открытую рану. А ебаться, страдая от серьезного ранения, скажу я вам, чумбы, удовольствие такое себе. Немного отвлекает от процесса. Без огонька получается.
Девочка была красивой, хотя и немного потасканной. Старые импланты вряд ли впечатлили бы кого-то со вкусом поизысканнее, чем у Ви, но в своем нынешнем состоянии он и не гнался за эксклюзивом – ему необходимо было просто сбросить сексуальное напряжение, банально и по-животному. Пожелание было одно – чтобы его выжали досуха. Чтобы хватило на подольше. Чтобы прекратить пялиться на Джонни, потому что доходило до смешного. И Ви смеялся бы, если бы это не было так печально, потому что ситуация становилась, в конце концов, опасной.
К примеру, вчера как раз и случился пиздец, который привел-таки его сейчас к этой веселой порнографической постановке двух актеров погорелого театра – оба участника действия делали вид, что им не похуй на происходящее, что они заинтересованы и в процессе, и в результате, хотя одна из них хотела поскорее закончить дело, срубив эдди, и отправиться домой, а второй… второй вообще вряд ли хотел здесь находиться, но не видел иного выхода.
Давеча, затихарившись за грузовыми контейнерами на корточках, наемник пробирался полуползком к КПП на базе Милитеха, чтобы отключить систему безопасности. Ви был сама скрытность – Чингачгук и Натти Бампо в одном, блять, лице; грудь его была широка, лапищи мощны, а движения стремительны.
И тут за очередным осторожным поворотом он наткнулся прямиком на очень своевременно и уместно появившегося рокера, пожелавшего именно сейчас поделиться крупицей своей киберпанковской премудрости.
Джонни предстал на пути Ви как ебаная древнегреческая статуя, эпос, блять, в чистом виде. Птицы умирали на лету от восторга и падали камнем на грешную землю прямо рядом с охуевшим наемником; вяли сорняки; падали в обморок нервные женщины; беременные животные выходили перекурить. Длиннющие ноги Джонни были широко расставлены, руки небрежно скрещены на груди, татуировки вились по ладони, предплечью и плечу, солнце отблескивало в авиаторах.
Лицо Ви уперлось практически в ширинку штанов, пошитых из отличной мягкой коричневой кожи. Чингачгук пал первой жертвой и с позором отполз куда-то в кусты, Натти Бампо со стоном испарился. Ви почти каждый шов успел пересчитать – отличные швы кстати, эксклюзив; штаны не ширпотреб какой – штучная работа. Сглотнув первый ком в горле, наемник неиллюзорно подвис, медленно перемещая взгляд вниз по бесконечным ногам вплоть до пыльных рокерских ботинок. Затем, словно завороженный, не в силах отлипнуть, медленно начал вновь поднимать взгляд: лодыжки, икры, колени, узкие бедра… снова ширинка, блять. Охуенные швы, но это, кажется, Ви уже подмечал. В деталях рассмотрев потрепанный бронник, Ви еще недолго полюбовался на мышцы, перекатывающиеся на плечах Джонни – живые и кибернетические, а потом мазнул взглядом по загорелой шее и покрытому многодневной щетиной подбородку.
Дальше было бы самое страшное – наверняка готовые изогнуться в саркастичной усмешке узкие губы и охуевшие карие глаза за авиаторами, пророчившие много-много дней подъебов, но ситуацию спасла шальная пуля, угодившая в контейнер прямиком рядом со щекой Ви. Ну что тут скажешь? От внезапности выстрела охуел один давно мертвый рокербой, охуел один небритый вынесенный напрочь наемник, но больше всех охуел, наверное, секьюрити Милитеха, заставший за контейнерами сидящего на корточках и завороженно и восхищенно пялящегося в пустоту соло. Шмальнул-то, наверное, больше не для защиты, а чтобы вспугнуть блаженного ебаната. Мало ли – киберпсих?
А знали бы вы, чумбы, как тяжело зачищать КПП Милитеха, под завязку набитый защитными дронами и боевыми человекоподобными роботами, с каменным стояком, на дрожащих ногах, да еще и опасаясь услышать летящие в спину сложные вопросы или издевки…
Короче, со шлюхой Ви хватило на пару вымученных раз, вялых и без огонька, которые выручили на пару дней, после чего Ви понял, что придется брать дело, так сказать, в свои натруженные мозолистые руки.
Да, это было до шизы странно, если перевести ситуацию на нормальные отношения: при их все усиливающейся связи с Джонни это было все равно как зайти в комнату с человеком, который тебе нравится, сесть на стул посреди комнаты, оповестить в полный голос, что сейчас ты будешь передергивать на предмет своего обожания – и таки начать дрочить прямо под охуевшим взглядом визави. Весело, одним словом.
Но ситуация становилась патовой, и Ви надеялся, что Джонни сможет его понять, отойти в сторонку на вечер и переждать где-нибудь глубоко на задворках, раз уж на этот раз красивых блондинок не завезли. И главное, соло надеялся, что Джонни не узнает, что будет твориться у него в голове в процессе. Да, надежда была глупой, но чем черт не шутит, в конце концов? Могло же и Ви, законченному неудачнику по мнению Сильверхенда, хотя бы разок повезти?
Наемник поступил как настоящий чумба: предупредил соседа по голове со всем уважением о том, что ему нужен вечерок для себя. Только что воображаемый носок на ручку двери не вывесил. Джонни передернул плечами, безразлично уронил «Да не вопрос, пацан», и реально пропал. Причем так тщательно, что Ви и не чувствовал его почти.
И, уже стоя в полумраке под душем в своей квартирке, наемник наконец-то отпустил мысли, позволив им течь свободно, словно бы он, и правда, был в теле один. Ви даже не представлял до этого момента, насколько это ему реально было нужно. Он так долго держался, стреноживал себя, не давая воли мыслям и желаниям, что иногда было реальное ощущение, что ему сводило мозг.