Ну, Джонни, ну не сука ли… Почему Ви должен прикрывать его, почему он не хочет высказаться за себя сам? Песню новую он там пишет, что ли, застряв на своем биочипе, что так занят, скинув фиксершу с ее вопросами на соло? Почему Ви не может просто довезти Бестию от точки до точки, молча, без этой мучительной хуйни, сдать с рук на руки рокеру и тошнотворно отрубиться под стук сердца Джонни в вязких водах псевдоэндотрезина? Какого хуя он должен терпеть всю эту пытку?
Терпим. Терпим. Дышим.
Скажи правильно: смирение, чумба. Только смирение очистит твою душу.
- Джонни Сильверхенд вдруг перестал быть эгоистом? – удивление в голосе Бестии можно было черпать половниками. – Определенно, ты на него хорошо влияешь.
Хорошо, что вторая фраза женщины позволила Ви проглотить ответ на первый ее вопрос. Ему не хотелось выглядеть безумцем, защищая Сильверхенда, которого Бестия, как ей казалось, знала куда лучше, чем сам Ви, убеждая в том, что Джонни и от себя-то был, кажется, не в восторге. Это было бы странным и неуместным. Он – всего лишь ебаный шофер в этом вояже.
Оказалось, что и «Серебряный пиксель» не пережил эпохи появления брейндансов. Пал последний оплот старины и любителей ретро. И теперь одиноко шуршал мусором на парковке и окутывался мрачной темнотой.
Но при виде этого удручающего зрелища Ви внезапно почему-то попала вожжа под мантию. Он уже столько натерпелся, начиная с самого утра и заканчивая этой выматывающей поездкой, что убийственно серьезно решил, что свидание сегодня состоится, даже если ему придется смотаться за аппаратурой в город и купить этот ебаный антиквариат за безумные эдди. Это было все равно как приехать на серьезную операцию, решающую вопрос жизни и смерти, и наткнуться на табличку о переносе ее на следующую неделю. Нет уж, увольте, он пройдет через эту пытку сегодня.
- Нас не остановишь, – захлопнув дверцу машины, наемник решительно прошел мимо наконец-то проявившегося, блять, рокербоя, чуть не впечатавшись плечом в плечо, и сунулся в табло электронного замка. Джонни только успел начать что-то говорить, но до пизды решительный соло тут же его перебил – очень важно было не растерять последние крохи злости и охуевшести. – Решили свидание – будет свидание.
Ситуация словно покорилась злобной целеустремленности Ви – поддались демонам и внешний, и внутренний замки, и даже электричество, как оказалось, еще не обрубили от источника.
Последним оплотом сдался старенький проектор, во внутренности которого наемник сунулся озверело и со всем пылом. Щелкнул, падла, застрекотал и выдал на большой киноэкран парковки траченую картинку.
- В последний раз крутили «Бушидо X». Идеально, – рокер проявился рядом с Ви, плечом к плечу, как обычно в словно точно выбранной точке помещения, эффектно подсвечиваемый сверху единственной оставшейся в проекторной лампой. Мутный свет блестел в его темных волосах, отражался от металла хромированной руки, тени прятались у челюстей и ключиц. Обреченно соло искоса позволил себе полюбоваться красивыми чертами профиля, но быстро сбросил с себя тоскливое оцепенение.
- Да ну, блевотное зрелище, – Ви сейчас мог бы ляпнуть такое и со злости, но картина и правда была посредственной – бойня, да возвышенная до пошлости любовь между квадратно-гнездовым главгером и обязательно блондинистой жопастенькой главгероиней, требующей вечного спасения.
- Ви, мы в автомобильном кинотеатре. Фильм тут вообще неважен, – на этих словах Сильверхенда соло вновь смертельно пронзило прямо в солнечное сплетение как будто катаной, и даже, кажется, пару раз с усилием провернуло, круша ребра. Оказывается, до этой фразы, при всем ревностном психозе, где-то внутри Ви, как маленькая наивная девочка в компании дюжих пьяных мужиков, продолжал свято верить в то, что никого этим вечером не выебут. – Просто что-то должно идти фоном: кровь, кишки, сиськи, не имеет значения.
- Тогда сойдет, – наигранно безразлично буркнул соло, вытряхивая на ладонь капсулу псевдоэндотрезина. Несмотря на грядущее кошмарное по ощущениям действие препарата, мечталось скорее вырубиться наглухо, чтобы не застать даже бессловесной тенью основных событий вечеринки для двоих. – Развлекайтесь, молодежь.
И снова Ви утонул в поднявшихся изнутри водах сущности рокербоя, оглушенный почти до состояния нежизни, но все еще, будь все проклято, присутствующий незримо.
Первые пятнадцать минут наемнику пришлось попялиться в тошнотворное месиво из драк и поцелуев на экране, но потом его снова, как и в первый раз, укачали ощутимые ритмы дыхания и сердцебиения его же собственного тела. Или все-таки сейчас тела Джонни?
Щелк! Ви сквозь мутную пелену, как через плотное одеяло, чувствует накатывающее возбуждение, видит перед собой близко-близко светлые красивые глаза Бестии в обрамлении густых ресниц. Практически воочию выглядящие металлическими пальцы касаются подбородка женщины с лаской. Джонни склоняется и целует теплые влажные губы, проникая языком между зубов, оглаживает плечи, отстраняется, склоняется снова, а потом мучительно медленно целует уже шею женщины, умышленно проходясь редкими возбуждающими прикосновениями зубов. Бестия запрокидывает голову. В попытке закрыть глаза, чтобы не смотреть, наемник понимает, что ебаные колеса прошли пик своего действия и теперь он обречен видеть, потому что глаза у них теперь с Джонни снова общие – и это Ви просто убивает. Блаженное затемнение – действие псевдоэндотрезина нестабильно, волнообразно. Стоя у бампера, рокер подтягивает к себе Бестию, подхватывая под колени, прижимается плотно меж ее ног, отирается крепко стоящим членом, вжимается еще ближе, блаженно выдыхая в ароматно пахнущие волосы, удовлетворенно запускает в них пальцы. Женщина изящно и жарко выгибается в его руках, а Сильверхенд уже оглаживает ее тело руками Ви, проходится снизу вверх от бедер, по ребрам, сжимает округлую мягкую грудь, дразня большими пальцами соски через тонкую ткань топа. Тонкие, но крепкие пальцы Бестии в ответ жадно гладят его лицо, она с готовностью раздвигает ноги еще шире, притягивая к себе рокербоя. Из ее рта вырывается первый стон, а Джонни тянется к застежке ее бриджей, ритмичными движениями словно уже трахая ее через ткань… Ви не знает от чего он сейчас сойдет с ума скорее – от возбуждения без шанса на действие или от пылающей выворачивающей его наизнанку ревности.
- Джонни, я не могу. Это нечестно, – оттолкнув рокера, Бестия выворачивается из его рук.
- Я думал, ты этого хотела, – разочарование Сильверхенда мелкими волнами докатывается до почти обезумевшего где-то в глубине Ви, но рокербой держит лицо, расслабленно и пластично, словно сам не замечая своего стояка, усаживается на багажнике разбитой тачки, как будто даже специально вызывающе широко раздвинув ноги.
- Я делала вид, что ничего не изменилось. Что я – та Бестия, которую ты знал. Мне даже себя немного удалось обмануть, – на лице женщины сначала горечь, потом, внезапно, покой. Ви, изнывающий где-то на самом дне, долго не может подобрать слова, но потом находит их.
Скажи правильно: Освобождение. Прощение себя.
- Можешь не провожать, – отныне свободная от Джонни и от вины Бестия легко спрыгивает с багажника тачки и уходит. Как Сильверхенд это провернул? Наемник не слышал, что говорил или делал рокербой, но ему, кажется, удалось добиться того, чего он хотел для женщины.
Ви, который больше никогда не будет свободным, остается, все еще ощущая неудовлетворенность и голод, одновременные разочарование и довольство Джонни, продолжая терзаться ревностью к уже ушедшей Бестии.
Перестук капсул, одна из них на ладони Сильверхенда, все еще искаженная мутью восприятия. Глоток напряженным горлом – Ви вышибает из толщи воды, тащит на поверхность.
Реальность вернулась в помехах и обрадовала сообщением о сбое в работе биочипа. Кашель рванул в легких, слабость заставила на время встать на одно колено, отдышаться. Сплюнув на асфальт уже привычную кровь, Ви выпрямился, утвердился на ногах, отгоняя тошноту.
- Бестия ушла? – внутри соло неуемно продолжало ворочаться что-то страшное, колкое, шипастое и уродливое, но он заставил себя заговорить, с усилием подавляя это чудовище.