Весь день, проведенный в Пасифике, пока Ви по поручению вудуистов методично прореживал поголовье банды Животных, занявшей недостроенный торговый центр, Сильверхенд был в отличном настроении, ровно до того момента, как они с наемником вплотную подобрались к своей цели – входу в киберпространство и встрече с Альт.
При взгляде на нетраннерскую ванну, заполненную водой вперемешку с парой ведер дробленого льда, Ви одолел внутренний протест. Нет, он бы полез в нее, само собой, по итогу, ибо запасных вариантов у них с Джонни особо и не было, но не передернуться и не съязвить предварительно Ви не смог. Он ожидал, что рокер по устоявшейся у них традиции поддержит саркастичную болтовню, но Сильверхенд, ставший каким-то отстраненным, суровым и сосредоточенным, огрызнулся недобро в плане того, что, дескать, хватит пиздеть и выебываться, и не полез бы, ты, Ви, в холодильник, набитый ледяной водой, молча. Мысленно назвав рокера мудилой, – мог бы и поддержать перед заплывом, – соло задержал дыхание и плюхнулся в импровизированную прорубь.
Нырять в сеть было жутковато, ибо нетраннингом наемник не промышлял, и, уже стуча зубами от сковывающего тело холода, больше по привычке, чем осмысленно, позвал: «Джонни?». Но Джонни не ответил.
Получил Ви, собственно, куда больше, чем просил. С одной стороны, ему было безумно интересно узнавать что-то новое о Джонни, так как тот казался ему личностью интригующей, а с другой стороны, от сцены пиздецки жаркого гримерочного перепихона Сильверхенда и Альт не спасала и целая нетраннерская ванна льда. Ви некуда было деваться из этого воспоминания, ему хотелось бы отключиться, не чувствовать и не видеть.
Ви бессловесно бесился от того, что разум Джонни подкинул ему именно это горячее воспоминание: постконцертный жар, еще полный злобной энергетики; очаровательная изящная светловолосая Альт, ее стройные ноги, обвивающиеся вокруг узких бедер рокера, приоткрытые мягкие губы; Джонни, с откровенным удовольствием и безо всякой наигранности смакующий отражение процесса в зеркале…
Ви, как истинное дитя своего времени, мыслил в вопросах пола и сексуальности свободно. И в этом воспоминании, путая себя с Джонни, он не знал, кто из этой пары привлекал и возбуждал его больше – сам рокербой или же его подруга.
Ощущения Джонни и самого Ви путались и сливались, порождая какой-то чудовищный сплав: как Джонни, Ви желал обладать Альт, вбиваться в нее глубоко такими же сильными уверенными толчками, овладевать этой изящной красотой, сгребать копну светлых мягких волос в кулак, оттягивать, заставляя запрокинуть голову, смотреть в ее освещенное наслаждением и желанием прекрасное лицо… Сам по себе, отдельно от Джонни, Ви к тому же плавился от природной животной сексуальности Сильверхенда, его небрежной ненаигранной пластики, его умения в ебле доводить до края, не совершая ни единой ошибки, ни одного лишнего ненужного движения или жеста. Рокербой не только дрочил охуенно, он еще и трахался как боженька – это Ви подозревал, а теперь уверился окончательно. И сколько наемник ни хотел бы абстрагироваться от этой неебической сцены, смутно помня про пресловутую, но такую далекую и эфемерную проведенную черту, это ему не удавалось. Вудуисты наверняка там ведрами лед в ванне обновляли.
А еще, пребывая невольным пассажиром в голове Сильверхенда во время этой сшибающей сексуальностью с ног сцены и ощущая неподдельную и яркую животную страсть Джонни, Ви одновременно стыдился своего желания, испытываемого к рокеру.
Сильверхенду явно нравилось быть с очаровательной девушкой, он хотел ее до дрожи, а Ви совсем не был изящной светловолосой Альт, вызывавшей желание одним покачиванием бедер – чистый же секс. Ви был недурен собой, но прост, как самый банальный прогерский код – причем что внешне, что внутренне. Никакой загадочности и утонченности. И никогда не жалел об этом, зная, что привлекателен для многих в своей простоте – эдакий надежный, принципиальный и опасный для недругов парень без двойного дна.
При вкусах Сильверхенда было неудивительно, что он выпер Ви из тела, чтобы подрочить в гордом одиночестве.
Но, каким бы жарким ни был секс этих двоих, в посткоитальном сраче они стоили друг друга. Переругивание было неинтенсивным, но от того еще более болезненным и искренним: Альт считала анархистские идеалы Джонни бредом ненормального и равняла его с сумасшедшими, что стоят на углу с извечными табличками «Конец мира близок», пуская слюни изо рта; сам Сильверхенд, ничуть не выбирая слова, в своей жестокой искренней манере вываливал, что не желает меняться в угоду кому-либо, отношений не ищет и не считает секс поводом для сближения. Ви не хотелось со стороны судить чужие отношения, а тем более отношения Джонни, с которым им еще необходимо было уживаться в одной голове, но выводы напрашивались сами собой – этим двоим будто бы не было дела друг до друга. Ви с грустью подумалось, что здесь нет любви, которая померещилась ему сначала за страстью.
Дальше все мешалось в калейдоскоп крови, бойни и горя: Джонни на парковке, в попытке защитить Альт от похитителей проткнутый насквозь клинками богомола; первый налет на Арасака-тауэр в попытке спасти Альт; ее смерть.
Недавнее возбуждение было начисто вымыто из сердца Ви сочувствием, печалью и сожалением. Эти чувства, он знал, были его собственными, потому что Джонни испытывал всепоглощающую ненависть и горе, но это было не горе влюбленного, а горе проигравшего.
Особенно на этот раз сильный сбой биочипа настиг Ви, стоило ему только распахнуть двустворчатые двери Церкви Пасифики и шагнуть из приятной темноты на яркое жаркое солнце. Споткнувшись, наемник качнулся вперед, не совладал с равновесием и рухнул на асфальт на одно колено, снова обдирая ладони о тротуарную плитку. Замер, пытаясь устаканить качающийся вокруг в дурнотном мареве мир и изгнать из ушей отвратительный звук помех, вгрызающийся, казалось, прямо в корни зубов.
- Смотри-ка, смотри. Видишь? – Джонни не обратил внимания на загибающегося от боли Ви, а смотрел куда-то вдаль, указывая на так и недостроенные отели-небоскребы Пасифики. Даже в этой разрухе, даже через голубые помехи, разрезающие изображение на его оптических имплантах, наемнику привиделась какая-то щемящая красота в этих покинутых опаленных взрывами громадах. Искореженные, искалеченные, покрытые копотью сажи, твердые и несдающиеся, изредка умудряющиеся весело отражать лучи солнца редкими уцелевшими грязными стеклами – кого-то они Ви напоминали, – Пидорасы, блять… Ты только посмотри, что они сделали с этим районом.
Сильверхенд явно был на взводе, это Ви чувствовал всеми своими измученными синапсами. Оставив созерцание недостроя, Джонни нервно развернулся на каблуках, дошагал до кучи сваленных неподалеку стройматериалов, опустился на каменные блоки и, решительно вытянув ноги, устроился в замкнутой угрюмой позе. Было пиздец как хреново, но Ви, переполняемый сочувствием, двинулся за Сильверхендом и тяжело опустился, усаживаясь на ступеньки рядом.
- Я вижу, что тебя что-то грызет. Расскажешь?
- Я все это время разбирался, что у тебя в голове. Пытался понять, с кем имею дело, – голос Джонни был обманчиво вкрадчивым, да только уже отдавал ядом и не предвещал приятной беседы, но у наемника после всего испытанного не было желания сраться. Впрочем, видимо, оно было у Сильверхенда. Или же, как оценил Ви, рокер был тоже настолько оглушен и расстроен погружением в болезненные воспоминания и беседой с Альт-искином, что ему необходимо было сорваться, чтобы отвлечься. Что ж, пусть стравит пар, ему это будет полезным. Соло на этот раз не собирался огрызаться. Еще неизвестно, как бы повел себя он сам, если бы мертвая подружка необоснованно винила его в своей смерти – Ви, кстати, настолько опешил от несправедливости обвинений, что вписался за невиновность Джонни. Да только Альт и Сильверхенду было вообще не до него, они были увлечены припоминанием друг другу старых нанесенных ран. И Ви тут был бы совершенно ни при чем, если бы рокер неотступно не требовал от Альт спасения его, Ви, жизни, – Сперва я подумал, что тебе просто не везет, но потом до меня дошло, в чем твоя проблема. Ты просто мальчик из Хейвуда, который осмелился погулять в паре кварталов от дома. И тут оказалось, что ты умеешь только красть у «Мусорщиков».