Соло и по сей день казалось, что он никогда не смог бы быть достаточно хорош для Джонни, достоин его пламени, уверенности, упорства, стремления к воле и справедливости. Сложно, в целом, быть достойным человека, для нескольких поколений ставшего лозунгом, смыслом, ебаным пророком свободы. И он до сих пор удивлялся, что рокер каким-то невообразимым образом подпустил его к себе, позволил быть рядом, принял его и даже… как будто иногда ценил? Сколько ни думай об этом – ахуй каждый раз настигает необыкновенный. Поразительно, блять.
Он знал, что ему придется обходиться без этих драгоценных необходимых ему красоты и силы, но все еще не знал как. Отличный вопрос. Над которым он поразмыслит тогда, когда все случится. Когда он останется один.
И когда Ви отвис, оказалось, что он смотрит на Сильверхенда в упор все тем же блаженным, любующимся взглядом, а тот смотрит на него в ответ так же внимательно и жадно, впитывая его собственный образ, глядя не глазами, а словно душой, всем существом в его душу.
Оба они потянулись друг к другу одновременно. Наемник впечатал рокербоя в разрисованную граффити стену, ухватил лицо в ладони, поцеловал коротко и ненасытно, а Джонни, уже задыхаясь, пытался поймать снова его губы, продлить и углубить поцелуй, выгнулся ломано, сцапал за загривок рукой. Но Ви скользнул ладонями по восхитительно горячей шее, по груди, по бокам в броннике и опустился на колени на грязный асфальт. Пальцы его огладили узкие бедра, разобрались с пряжкой ремня и молнией, – и рокер сорвался сходу в горячечный стон, точно возбуждался до крайности все то время, пока соло рассматривал его, сияющего посреди ебаной свалки.
Вбирая этот охуенный идеальный член в рот, лаская языком, собирая влагу с головки, Ви, ощущая под коленями каждую неровность покрытия, смотрел и смотрел снизу вверх в дико и голодно сверкающие черные глаза Сильверхенда. А тот, не отводя взгляда от лица наемника, дышал тяжело, стонал сквозь зубы тихо и хрипло, лишь изредка запрокидывая голову и скалясь в изнеможении. Облизывал пересыхающие губы, сглатывал с трудом, – под покрытой щетиной кожей на шее прокатывался ошеломляюще сексуально кадык.
И Ви было глубоко похуй, что от оживленной улицы их… его прикрывает лишь ебаный мусорный контейнер, что он отсасывает энграмме, стоя на коленях в отвратительно грязном и убогом переулке. Обоим им было плевать – где, когда, в какой момент времени. Соло хотел рокербоя безгранично, чувствуя в ответ такое же ослепительное желание. Только бы слиться снова, только бы стать единым целым, только бы испытывать эту охуительную полноту и правильность до невыразимого крика. До непередаваемого исступления, блять. Успеть.
Восторг обладания и близости продирал по каждой клетке, разбиваясь остро взрыв за взрывом где-то в мозгу, потрясающий родной вкус прокатывался по рецепторам, проходя дрожью вдоль хребта, и Ви стонал сам от наслаждения. И, как бы ни хотелось зажмуриться от эйфории, колко гуляющей по всем нервным окончаниям, упрямо заставлял себя смотреть в охуенное, идеальное, небритое лицо, силясь поймать каждую эмоцию, каждое содрогание удовольствия.
Рокербой держался, видимо, до последнего, но в итоге, как и обычно, сорвался, торопясь, желая уже получить самому от соло все и сразу. Толкнулся жадно, широко расставив ноги, выгибаясь вперед, стискивая затылок Ви хромированными пальцами, сам трахая его рот быстрыми, глубокими, голодными рывками в своем безумном ритме: дважды за щеку, третий раз прямо – по языку почти до миндалин.
- Бля-я-я-ять… Ви… – застонав в полный голос, уже не сдерживаясь, Джонни вбился внезапно до самой глотки. Головка скользнула с усилием в сжавшееся горло и наемник, охуев, инстинктивно уперся ладонями в бедра рокера, но тот прижимал его крепко, не отпускал, рыча хрипло, кончая, сотрясаясь от невыносимого накрывшего волной наслаждения. И Ви, задыхаясь, заходясь в ярком нереальном блаженстве, напрямую транслирующемся в его сознание, ухнул в искрящий и неожиданный оргазм, так и не прикоснувшись к себе. Да, блять, даже не расстегнув и так убитых за сегодня джинсов. Словно ебаный жалкий подросток. – Ты ж мой охуенный…
Откашливаясь и отплевываясь, силясь продраться через немую послеоргазменную пустоту и бессилие, соло уперся руками в асфальт, все еще не понимая на каком он, сука, свете и как ему удалось выжить. Утер нечеткими движениями футболкой мокрое лицо, чувствуя, как сорванно из саднящей глотки вырывается сбитое дыхание. Лицо его поймали пальцы, и рокер опустился перед ним на колени, удерживая его слепые метания.
- Все, все… Не суетись. Дыши ровно, – обхватив Ви за плечи, Сильверхенд привлек его к себе и огладил затылок хромированной ладонью. Вторая ладонь, живая, легла на шею наемника, прошлась лаской почти невесомо по горлу, будто Джонни снова хотел пережить в памяти только что произошедшее. – Это было пиздец заебись…
- Мог бы предупредить, блять… – вяло огрызнулся Ви, тем не менее, утыкаясь в плечо рокербоя, ощущая губами солоноватый пот.
- Мог бы, – ухмыльнулся довольно и нагло рокер. И соло по его тону слышал, что мудила ни о чем не жалеет, но это было настолько, сука, характерно для Сильверхенда, что Ви сипло рассмеялся вместо того, чтобы злиться.
И мир не то, что сдвинулся, а рухнул и исчез окончательно, стоило им только переступить порог темной маленькой квартиры.
Как только входная дверь отсекла их от гомона снаружи, наемник набросился на рокербоя, вцепляясь в его плечи, сдирая с того майку одним движением, втискиваясь всем телом, изнывая от желания. И Джонни, блять, не подвел. Ответил со всем накалом: оттолкнул Ви, развернул к себе спиной, позволил лишь только стянуть джинсы с бедер, вжал лицом в перегородку, удерживая рукой за шею, и отодрал с оттяжкой и полной отдачей так жарко, что соло лишился дара речи нахуй, и под конец только и мог обессиленно выстанывать имя рокера.
Попытка принять душ почти увенчалась успехом… но закончилась все равно закономерно. Перехватив контроль, Сильверхенд отдрочил Ви его же руками так, – смачно, чувственно, медленно и, блять, изысканно, – что того под конец трясло, ноги подкашивались, а оптика снова порадовала полным отключением. Собственно, рокербою и пришлось вновь забирать контроль, чтобы просто довести наемника до постели.
И это было стратегической ошибкой, потому что оттуда они почти не выбирались до самого утра. Или же самой лучшей идеей Джонни, как решили они оба сообща после того, как кончили, наверное, по третьему кругу и наконец-то обессиленно закурили по первой с момента возвращения домой сигарете.
Но голод продолжал зудеть под кожей и никак не утихал.
Кажется, на этот раз все началось с того, что совершенно обнаженный Ви, нетерпеливо переступая босыми ногами, пытался съесть что-нибудь и восполнить водный баланс, оказав измученному организму хотя бы какую-то милость и помощь, а рокер абсолютно нагло пялился на соло опаляющим взглядом голодных черных раскосых глаз, развалившись художественно на развороченной к хуям собачьим постели, и пиздецки охуительно, без малейшего стеснения, даже, прямо скажем, несколько упоенно, дрочил на него же. И Ви давился немудреной жрачкой и слюной, впитывая всем существом это неебическое зрелище.
А потом все сдвинулось в очередной раз, голову заполнила звенящая пустота и огненное марево, и наемник уже сидел, оседлав узкие бедра Сильверхенда, проезжаясь по его твердому, впечатляющему, сука, и влажному члену задницей, а рокербой ласкал теперь уже его, забирая свой охуительный темп стильными выебистыми движениями кулака, а хромированная рука гуляла, холодя, по груди и животу Ви. И соло млел, с ума сходил от этого действа, скреб пальцами по обшивке ниши, ронял голову, смотрел в самодовольное небритое возбужденное лицо и был на седьмом небе. И лишь где-то по самому краю сознания кралась смурная жалкая мысль с тусклым мертвенным вопросом о том, как он будет жить один дальше. Без этого пламени. Без этой любви. Без этого счастья. И даже тень этого размышления попадала песком в глаза, щипала под веками, но соло сжимал зубы, сосредотачиваясь на мозговыносящем охуительном настоящем.
И это оказалось совсем несложно, потому что именно в этот момент Джонни ухмыльнулся снизу вверх – и все равно словно сверху вниз, как только умудрялся? – пьяно, азартно, кривовато, и внезапно сполз по матрасу ниже, обхватил руками бедра Ви, подтолкнул в поясницу, потянулся и…