Так что…
Девочка сильно дёрнула его за ногу, и — то ли он настолько ослаб во время заточения, то ли ребёнок-василиск обладал отнюдь не человеческой силой, — он с воплем грохнулся в траву. И тут же зажмурился: небо, бескрайнее, голубое, всепоглощающее, с непривычки нещадно слепило.
— Мелкая, ты совсем крышей съехала?!
— Ну, вы же хотите в траве полежать. Но не хотите. Ну, то есть, думаете, что не хотите. Вот я вам и помогла. А что?
Он промолчал и сел. Кошмарный ребёнок радостно прыгал рядом.
Хотя полежать в траве и правда было бы приятно… если бы падение было помягче, обстоятельства другими, а мелкого ужаса не было бы рядом.
— Вы лежать всё-таки не хотите, да? У вас очень сильные мозгошмыги. Наверное.
— Кто?
— Мозгошмыги. Ну, я их не вижу, но тётя Луна говорит, что они вызывают о-ро-го-ве-ни-е мозгов. Иногда. Когда они так делают, мозги становятся твёрдыми, как мои рога или грецкие орехи, и тогда человек очень сильно хочет того, чего на самом деле не хочет. И наоборот. И делает всё как не хочет. На самом деле. А чтобы этого не было, мозгошмыгов надо приручить. И тогда они не будут делать мозги твёрдыми. Вот. Тётя Луна их приручила. И она говорит, что мама тоже, но немножко не совсем, но это так и надо. Но вы не бойтесь, они и вас научат!
Дальнейшие вопросы Гриндевальд твёрдо решил задавать исключительно этим загадочным маме и тёте Луне, или кто там ещё этого ребёнка воспитывал.
— Пошли уже, мелкая. Нам куда?
— Во-о-он туда. — Она махнула рукой в сторону одиноко стоящего дерева и пары кустов. Обернулась василиском и поползла туда так шустро, что за ней оставалось только бежать.
Дерево было толстое и развесистое. Со стороны замка казалось, что ничего подозрительного там и быть не может, но стоило обойти его, как прямо над головой раздалось:
— День добрый. Что-то вы долго, я уже беспокоиться начала.
На ветке, прислонившись спиной к стволу, сидела молоденькая девочка лет пятнадцати на вид и что-то читала. При ближайшем рассмотрении — английский учебник зельеварения. За пятый курс Хогвартса.
— Мам! — мелкая мгновенно перекинулась и попыталась забраться по стволу, но потерпела поражение. — Всё получилось! И я никого не убила, и мы даже записку написали, что тех людей всех надо ман-дра-го-рой напоить. А у дяди Геллерта, оказывается, много-много мозгошмыгов, представляешь? А почему так? Тётя Луна же говорила, что если долго-долго сидеть одному, то они разлетаются? А ещё, ты же его помоешь, да? А то он в тюрьме там совсем испачкался, так нельзя! Если хочешь, я тебе помогу?
Девушка покраснела как помидор. Спрыгнула с ветки, потрепала Мэриголд по макушке и очень смущённо посмотрела на Гриндевальда. Он понял, что, кажется, он всё-таки сошёл с ума.
— Мы с ним сами разберёмся, хорошо? А…
— А теперь домой, да? И ты мне мороженое обещала!
— Да, теперь домой, — с заметным облегчением ответила девушка. — Будет тебе мороженое.
Сумка на её плече казалась обычной ровно до тех пор, пока не была раскрыта полностью. Тогда иллюзия спала, и взгляду предстала лесенка в расширенное пространство.
— Заходите, — сказала она. — Мистер Гриндевальд, вы там обустраивайтесь, чувствуйте себя как дома, еда там есть, удобства, одежда тоже, а комната ваша та, в которой ничего не растёт, дверь в углу, увидите — сразу поймёте. Вы располагайтесь, я вечером приду, хорошо? Сейчас просто надо из Германии убраться, у меня самолёт через шесть часов.
Маггловский самолёт? Ладно. Вряд ли аврорат никак не следит за немагическими видами транспорта, но, может, и выгорит. А если не выгорит, то… Ну, надо успеть помыться и поесть нормальной еды до того момента, как до сумки доберутся авроры.
Отсутствие в нужной комнате растительности оказалось действительно важной приметой. Во всём остальном пространстве сумки растительность была. Как в чемодане недоброй памяти Скамандера обреталась куча всевозможных животных, так тут оказалось неимоверное количество растений и грибов. Причём все эти растения и грибы были самыми обычными, не магическими. Что, впрочем, было неудивительно — магические растения часто отличались привередливостью и не терпели ни расширенного пространства, ни наколдованного света наколдованного солнца. Но да. Хозяйка сумки была тем ещё Ньютом Скамандером от ботаники и не только. Даже тяга к странным приключениям и политике была похожей. Разве что девочка-герболог явно была не на стороне Дамблдора. Хоть и училась в Хогвартсе. Или нет? Пятый курс! Хотя, скорее, она просто хотела ввести в заблуждение. Но человек, способный устроить побег из Нурменгарда с рутинностью послеобеденной прогулки, просто не может ещё учиться в школе.
В комнате действительно оказалось всё необходимое. Одежда была однозначно не в его стиле, но, чёрт, она была явно недавно куплена специально для него! У него также был книжный шкаф, в котором нашлись газеты, все выпуски за последние пятьдесят лет. Магические британские, немецкие и американские, и немагические тех же государств — и где только достала, и как только додумалась так о нём позаботиться! Несколько книжек об истории чего-то за последние годы, от автомобилей до артефакторики — она явно старалась дать ему всё, что может быть интересно. На отдельной полочке нашлись книги по тёмной магии и записка:
«Скажите, что Вам может понадобиться. Я постараюсь достать всё необходимое.»
Ага. Интересно, а если ему человеческие жертвоприношения понадобятся, она тоже «всё необходимое» достанет?
Ещё одна записка, длиннее первой, обнаружилась на письменном столе.
«Я была вынуждена пригласить Вас, поскольку мне нужен специалист, способный вытащить крестраж из носителя-человека. Носитель должен остаться в живых, в своём уме и, желательно, с магией. Крестраж — седьмой созданный. Создатель на данный момент имеет тело, созданное при помощи ритуала «кость-плоть-кровь», в котором использовалась кровь носителя крестража. До этого тринадцать лет находился в состоянии бесплотного духа, вселяясь в людей и животных; одержимый им человек также был замечен за поглощением крови единорога. Один из его крестражей, созданный первым, был уничтожен.
Если сразу видите, что моя просьба невыполнима, то просто скажите. В Нурменгард я Вас в любом случае не верну. Верю, что Вы не из тех, кто поддаётся детским страхам, но считаю необходимым уточнить в начале нашего сотрудничества.
H.J.P.»
Содержание записки порадовало до слёз. Честно, вот лучше бы там были человеческие жертвоприношения. Это хоть выглядит и звучит прилично.
Но задача, сколь бы извращённой она ни была, выглядела действительно интересно. Никто ещё никогда не делал крестраж из живого человека, никто ещё никогда не делал больше двух крестражей. Хотя эта H.J.P. могла бы описать ситуацию поподробнее.
А он мог бы спросить, как её зовут. А то инициалы — не лучшее обращение к даме.
На кухне, как и было сказано, нашлась еда в большом количестве. За прошедшие пятьдесят лет он уже совсем забыл, что еда — это приятно. А нахальная мелкая Мэриголд за руку притащила его за стол и полезла разрезать пирог. Мелкую он, конечно, отогнал, отмахнулся от наставительного «мама говорила, что вам нельзя сейчас много есть». Кошмар, а не ребёнок. Кошмар, а не ребёнок не отогнался, а притащил огромную коробку флаконов с зельями.
— Это от мамы.
— А как твою маму зовут, а? — спросил он. — Полностью?
Мэриголд задумалась, явно не могла вспомнить фамилию, как это часто у детей бывает, а потом молча притащила ему какой-то кусочек бумажки, явно оторванный от чего-то, с подписью: Heather Jasmine Potter.
Ну вот, теперь у него появилось ещё и странное британское имя. И набор, которым не всякая больница сможет похвастаться, на восстановление после тюрьмы. Интересно только, почему эта милая девушка к нему в комнату коробку не поставила.