«Со мной можно пообщаться.»
— Вот Уизли тоже, видимо, общалась, — сделала вывод Жасмин, помня, что призрак давал рыжей право голоса.
Но Луна уже написала:
«Кто ты?»
И задумчиво сообщила:
— Он кусается.
— Что?
— Когда пишешь. Он кусается. И нарглов подсаживает.
Понимать Луну Жасмин уже научилась. Но не бояться за неё — за первого в жизни друга и просто близкого человека — нет. И вряд ли когда-нибудь научится. Поэтому она предложила:
— Давай тогда я буду писать, а ты мне скажешь, когда нарглов станет слишком много.
И, не дожидаясь ответа, взяла перо.
Дневник тем временем вывел:
«Меня зовут Том Реддл. А тебя?»
— Ему безопасно говорить настоящее имя?
— Думаю, нет. Ему это не нужно, он и так может кусаться.
«Меня зовут Жасмин.»
«А можно спросить? Как к тебе попал этот дневник?»
Жасмин посмотрела на Луну.
— Джинни Уизли просто выкинула её. Плакала.
«Её выкинула Джинни Уизли.»
«Понятно.»
Что дальше писать, Жасмин не знала. Но, подумав, решила пойти напролом.
«Зачем ты через Джинни заставлял василиска на всех нападать?»
Девочка, конечно, не видела, но готова была поспорить, что этими чернилами Том Реддл поперхнулся.
«Как ты это узнала?!»
«Я много чего узнала. Так зачем?»
«Это не я! Это она сама! Я не смог полностью подавить её, я вынужден был подчиняться!»
«То есть, ты утверждаешь, что это сама Джинни Уизли натравливала на всех василиска, а ты только помогал на змеином говорить?»
Жасмин, конечно, Джинни не любила, но не любила она абсолютное большинство окружающих, а поверить в то, что маленькая первокурсница хочет и может убивать людей, не могла. Да и, если не смог подавить, почему просто не сделал вид, что не может ничем помочь?
«Да.»
«Ладно, допустим. А каким боком к этому директор относится?»
«Я его ненавижу!»
Стоило бы поинтересоваться причинами такой бурной реакции, но Жасмин решила отложить это на потом. Пока же она спросила:
«Тогда почему ты помогаешь ему держать империус на василиске?»
«Что?»
«То.»
«Я сам его держу.»
«Василиск так не считает.»
«В смысле?»
«Я спрашивала.»
«Ты издеваешься?»
Жасмин уже знала, что в магическом мире много кого принято не спрашивать. Призраков, домовых эльфов, а теперь вот и василиска. Понимать это было неприятно. Тем более, что Луну тоже относили к тем, кого никому не хотелось спрашивать.
«Я спрашиваю. Ты до сих пор не ответил.»
«Василиск подчиняется мне как наследнику Слизерина.»
— Так он под империусом или подчиняется наследнику? — с наивным и искренним видом спросила Луна. — Его нарглы танцуют и запутались?
Жасмин была полностью согласна. Но написала не это.
«Василиск так не считает.»
«Ты сумасшедшая дура.»
«Он под империо, подчиняется директору. Кажется, у него приказ — подчиняться тебе. Ты же дополнительно держишь его под своим империусом, хотя это заклинание должно быть достаточно слабым. Кто-то из вас, из вас троих, приказал ему убивать учеников. Зачем директору это?»
«Ты сумасшедшая дура», — повторил дневник.
— Мне кажется, мы от него ничего не добьёмся, — сказала Луна. — А у тебя уже многовато нарглов.
— И что мне с ними делать? — растерянно спросила Жасмин.
— Ну, ты хорошая и сильная. Они от тебя сами уйдут, им такие не нравятся. Но больше их тебе не надо.
— Ладно…
На самом деле девочка ничего не чувствовала. Но если Луна говорит, что что-то не так — значит, стоит поверить и сделать как она скажет. Хотя бы из уважения к Луне.
— Так что давай сделаем так: ты будешь писать в дневнике, а у меня он будет храниться. Тогда у нас будет поровну нарглов.
— Ты же говорила, что, когда не пишешь, они не лезут, — удивилась Жасмин.
— Ну, теперь, когда ты уже что-то написала — лезут.
— Ладно.
***
Они ещё несколько раз пытались разговорить Тома из дневника, но у них ничего не выходило. Кажется, он как прозвал Жасмин сумасшедшей дурой, так мнения и не менял. У Луны получалось лучше — она даже вызнала, что он Том, Том Реддл, молодой Волдеморт. Что он управлял василиском, что он в шестнадцать лет убил девочку, что он сейчас хочет убить Гарри Поттера — Жасмин было очень смешно.
Но однажды — однажды — дневник заметила Джинни Уизли. И после этого он пропал.
Девочек это ужасно беспокоило, но не могли же они прийти и потребовать. Жасмин пыталась его украсть, но безуспешно — Джинни даже ночью клала его под подушку. И проснулась при попытке вытащить. Хорошо, что Жасмин была в своей мантии-невидимке, которую кто-то послал ей на прошлое Рождество.
И так прошло несколько недель. Было тепло и ясно, запоздалая в этом году весна наконец вступила в свои права, небо голубело, облака белели, и казалось, что ничего ужасного случиться попросту не может.
Луна плела венки из травы и весенних цветов, и Жасмин зачаровывала их на прочность и носила.
Наверное, если бы она была мальчиком, она бы в Луну влюбилась без памяти.
***
«Её труп будет пребывать в Тайной Комнате вечно!»
Их разогнали по гостиным, пересчитали. На Гриффиндоре недосчитались Джинни Уизли.
Но это бы ладно.
Как только стало можно разойтись по спальням, Жасмин накинула мантию-невидимку и бегом побежала в гостиную Рейвенкло.
Она не знала, зачем она это делает, но знала, что ей это необходимо. Наверное, те самые астральные феи постарались.
И — в гостиной Рейвенкло как раз недосчитались Луны.
Дальше она понеслась в Тайную Комнату.
Она стояла на пороге уже почти привычного длинного зала. Всё было как обычно: тусклое освещение, обвитые змеями колонны, и ничего, совсем ничего, что указывало бы на чьё-то присутствие. Жасмин побежала вперёд — там, вдалеке, ей вдруг померещилось что-то живое.
И она не ошиблась: между стоп статуи, которую василиск называл Мерлином, лежала ничком маленькая светловолосая фигурка.
— Луна, — прошептала она в ужасе.
Она перевернула девочку. Та не окаменела — надежда на спасение была.
— Луна, пожалуйста, очнись…
Она была готова молиться хоть всем её астральным существам, на коленях умолять их заставить её хоть немного открыть глаза.
— Она не очнётся, — насмешливо произнесли рядом.
Из-за колонны вышла Джинни Уизли. Сейчас она была похожа на ведьму из сказок: растрёпанная, ярко-рыжая, с блестящими глазами и выражением злого торжества на лице.
О, как же Жасмин ненавидела её сейчас!
— Если она не очнётся, — тихо сказала девочка, — ты умрёшь в страшнейших мучениях.
Лицо Джинни исказилось от гнева.
— Знаешь, Гарри, — почти едко сказала она, — я мечтала о тебе с тех пор, как научилась читать. И что? Ты выбрал сумасшедшую лахудру и носишься с ней, как с принцессой. Я больше не хочу на это смотреть.
— Сумасшедшая лахудра здесь одна, — неожиданно спокойно произнесла Жасмин, — и это ты. Кто тебе виноват, что у тебя ни манер, ни внешности, ни чувства такта, ни чуткости? Говори, как её спасти, или твой поганый язык больше не произнесёт ни одного оскорбления ни в чей адрес.
— Не смей…
— Круцио, — всё так же спокойно сказала Жасмин.
И тут произошло странное: Джинни не закричала, не начала биться в судорогах. Она просто упала на пол без движения. Жасмин успела удивиться — с тем, как она хотела её боли и страданий, заклинание просто не могло не сработать. Но тут на том месте, где только что стояла Джинни, прямо утопая ногами в её ногах, появился парень в слизеринской мантии, полупрозрачный, но — Жасмин не сомневалась — это ему совсем не мешало.
— Том Реддл, я полагаю? — холодно осведомилась она.
Том Реддл поднял палочку Джинни.
— Предпочитаю «Лорд Волдеморт».
— Знаю. Итак, что тебе нужно от нас с Луной?
— Ваши души, конечно, — ответил Реддл так, как будто выбирал яблоки на рынке. — Ваши силы, ваша магия. С ними я смогу воплотиться полностью, стать снова живым.