Женя раскрыла ладонь правой руки и показала маленький шрамик в середине.
- Я просто тебе раньше не показывала, - улыбнулась она. - Стеснялась.
Я сразу вспомнил, что, и, правда, ее правая рука от меня постоянно ускользала. Вот в чем дело, оказывается. В детстве она засунула карандаш в розетку, и руку сильно шарахнуло. Даже дырка была, и она помнит, как ее руку с дыркой подставили под струю холодной воды. Теперь уже ничего не болело, а шрам остался. Еще одна отметка для внимательных.
Теперь была моя очередь показать какую-нибудь свою уродинку. Я поднял майку в районе левого плеча и показал Жене небольшой ожог. Как-то мы c Максом что-то варили на кухне. Я сидел у стола, а он стоял надо мной с кастрюлей и пролил кипяток прямо на плечо. Врач сказал, что ожог со временем пройдет, но он так и не прошел. Уменьшился в размерах, возмужал, но не прошел.
- А он тебя не портит, - улыбнулась Женя и погладила коричневатое пятно на моем левом плече.
- Ну, что ты мне еще покажешь? - не унимался я.
- Кажется, больше уродств у меня нет, - засмеялась Женька.
Потом мы решили рассказать друг другу наши страхи. Оказывается, Женя боится, когда видит на улице мужика с мешком. В детстве подруга рассказала ей историю, как ее похитил мужик, спрятал в большой мешок, и та спаслась только потому, что в мешке завалялись ножницы, и она прорезала дыру. Жене стал с тех пор сниться такой повторяющийся сон.
Еще ей все время снилось, что она летит в незнакомую страну без денег.
Она призналась, что боится грозу и молнию.
Она боится, когда ей проверяют горло палочкой, потому что ее сразу тошнит.
Женя боялась, что если родит, то растолстеет.
Она боится выкидывать мусор, потому что ей кажется, что когда она зайдет в огороженную загородку, ее запрут с внешней стороны.
Она боялась, что кто-то напрыгнет на нее из-за угла.
Одна из причин, по которой она стала спать на матрасе, на полу, - это ее страх, что когда ляжешь на кровать, то из-под нее вылезет рука и схватит ее за ногу.
Она боялась, когда у кого-то на балконе видела пальто или шубу на вешалке: ей казалось, что это висит человек.
Она боялась насекомых, особенно тех, у которых много ножек. И других насекомых она тоже боялась: вдруг, пока она будет спать, паук заползет к ней в ухо или нос.
Она боялась смотреть из окна высоких этажей, начиная уже с девятого.
Женя боялась сдавать кровь из пальца и из вены и все время просила, чтобы медсестра заранее приготовила для нее нашатырь.
Я решил тоже не отставать. До мешка и двухвосток, мне, конечно, было далеко, но кое- что и меня пугало.
Я боялся, что меня могут похитить инопланетяне и стереть мне мозг. Наверное, я скалли и малдера в детстве пересмотрел.
Я боялся, что ко мне в окно кто-то ночью заглянет, хотя все время жил на высоких этажах. Иногда я воображал самые страшные лица, но часто это были какие-то непонятные существа зеленого цвета с большими глазами на выкате. Иногда они напоминали персонажа картины «Крик» Муна.
Я боялся кататься на велосипеде с тех пор, как сломал ногу.
Я боялся свиных голов на мясных рынках. Мне иногда казалось, что они могут ожить и отомстить людям. Когда мы с мамой в детстве ходили на рынок, я никогда не заходил в мясной отдел, а все время ждал ее на улице и не понимал, как мама может ходить среди этих морщинистых отрубленных голов и еще что-то выбирать. А запах там был просто ужасный.
Я боялся, что у меня отключат Интернет.
Мне и в 16 лет иногда страшно, когда я ночью лежу в тишине, и слышу, как лифт в подъезде останавливается на моем этаже. Когда он едет, я только и думаю: пожалуйста, небо, не на моем этаже!
Боялся, что мама так и не найдет себе любимого.
Боялся собак.
Еще я боялся, что кто-то может подойти со спины и ударить меня, поэтому я часто оглядывался, когда гулял.
В детстве я боялся, что я не родной ребенок. Объявятся какие-то настоящие злые родители-алкоголики и заберут меня у мамы.
Теперь я боялся, что не смогу до конца быть с Женей и предам ее доверие, но этого я ей не сказал.